Рейс туда и обратно

— Товарищи, товарищи! — заволновался Василий Васильевич Попов. Помедлил чуть. Слышно было, как вода булькает. Наливал, наверно, в стакан. Шумно вздохнул. — Ну с чего вы взяли, что я ее ругать буду? Поддерживаю предложение «Ключевского». Спасибо. А теперь продолжим наш совет. «Стрелец», как у вас дела?

Вскоре промысловый совет окончился. Русов связался по радиотелефону с «Коряком», уточнил его координаты и потом вместе с Жорой вычертил курс на карте. Идти к «Коряку» было около пятидесяти миль. Как раз после обеда и подгребут. Поглядел в иллюминатор, нахмурился: волна баллов семь... А ветерок не успокаивается, распевает свои злодейские песни. Того и гляди, разгуляется погодка! Мука, а не бункеровка будет. А тут еще больной... Как пересаживать Толика на траулер? Есть же строжайшее распоряжение управления: пересадку людей производить лишь в тихих, спокойных условиях. Усмехнулся: да бывают ли тут такие? Опять доктора на «пузырях» переправлять? Все риск, риск!

С капитаном, что ли, посоветоваться? Но тот слишком осторожным стал, запретит. Да и понятно: зачем брать на себя ответственность, нарушать указания начальства, когда вот-вот и ты навсегда сойдешь на берег? Конечно же, Михаилу Петровичу хочется уйти на пенсию с благодарностями, а не с выговорешниками... Вздохнул. Поглядел на доктора. Тот сидел на диванчике, качал ногой, курил сигарету. Встретился с озабоченным взглядом Русова и подмигнул: не дрейфь, старпом. Живы будем, не умрем!

Внизу громыхнула стальная дверь.

— Чиф, боцман Тимоху повел прогуливать, — сказал рулевой Серегин. — Утопит он все ж кота.

Русов, Жора и доктор поспешили в ходовую рубку и прильнули к лобовым окнам-иллюминаторам. По переходному мостику, задрав хвост, бежал к полубаку судовой кот Тимоха. А за ним топал громадными сапожищами с голенищами-раструбами боцман Дмитрич, поглядывал вправо-влево, обозревал палубу: не напакостил ли океан? Не погнул ли леера волнами, не смыл ли пожарный ящик с песком?

Порой танкер зарывался носом в волну и вода прокатывалась по стальной палубе, кипела и плескалась на полубаке вокруг якорной лебедки. Подрыгивая то одной, то другой задней лапой, Тимоха застыл на самом краешке переходного мостика. Боцман приучил кота «гулять», делать свои маленькие и большие дела в сопло клюза якорь-цепи правого борта. Вода схлынула с полубака, танкер, задирая нос, начал карабкаться на очередную волну, и кот ринулся к клюзу.

— Торопись, Тимошка, — сказал Жора и засмеялся: — Отец!

Прижав уши к лобастой башке, кот присел и. вздернул короткий хвост палкой. В этот момент полубак танкера был как бы на взлете. «Торопись, же, черт серый! — нетерпеливо подогнал кота и Русов. — Сейчас танкер опять начнет зарываться в волну... Быстрее, гад проказливый!»

Нос танкера резко пошел вниз. Под скулами бурно вскипела вода. Что-то выкрикнул боцман. Все находящиеся в рубке замерли: сейчас потоки воды рванут через клюзы на полубак и смоют отважного кота. Вот сейчас, вот... Но Тимоха был настоящим морским котом: все успел! И еще демонстративно скребанул лапами железо, оглянулся на клюз, а потом серым пушистым вихрем метнулся к протянутым рукам боцмана.

В то же мгновение из клюза, будто два белых, пенных взрыва, вода кипящая выкинулась. Потоки ее забурлили на палубе и полубаке, танкер зарылся носовой частью в волны, тяжко содрогнулся. Прижимая к себе кота, боцман торопливо отступал по переходному мостику к ходовой рубке.

— Сколько там?

— Жуть... Думаю, уже под семь баллов, чиф. Что делать-то будем, а? — Освещенное лампами подсветки приборов лицо Жоры Куликова было каким-то зеленоватым, испуганным. Он то напряженно всматривался в темень, расстилавшуюся впереди танкера, то быстро оглядывался на Русова и что-то мучительно глотал. Глотал, но все никак не мог проглотить. — Опасно вязаться с «Коряком», чиф! Дед Иван говорил мне: «Как семь баллов, бди, моряк».

— Все в море опасно, Жорик. Лишь только покидаем сушу, дорогой мой Одиссей, как мы ввергаем себя в пучину множества опасностей, поджидающих нас на каждой миле. Так что бди. «Коряк» на связи?

— На связи. Говорить будете? «Коряк», «Коряк», как нас слышите?

— Хорошо вас слышу. Уже видим ваши ходовые огни. Зажигайте иллюминацию, у нас все готово к бункеровке. С богом, да?

— Готовьте свои веревки. Сейчас связываться будем... — Толя Гаванев выкрикнул из угла рубки: «Как там больной? Пускай готовят к операции!» — И Русов, не спрашивая о самочувствии больного, сказал: — Готовьте своего больного, видите, что на улице творится? Волны выше сельсовета.

— Да тут всегда так, — проворчал «Коряк». — Подгребайте, да?

— Эй, «Коряк», курить не вздумайте во время бункеровки...

— Роднуля, вы же слышали совет: неделю без курева маемся. Может, подкинешь ящичек сигарет, да?

— Дадим вам ящик сигарет. А вы нам рыбки.

— Роднуля, может, вначале дадите курева, а уж потом начнем бункеровку? Вы ведь не хотите увидеть мертвый траулер?

— Мы вам дадим, вы там все закурите, а у нас топливо. Б-бам-м! И поплывут по волнам обломки... Минутку.