Рейтинг (СИ)

Он передал маску Сашке и замолчал для экономии воздуха.

Сделав несколько вдохов, тот ответил:

— Наверное, контролировать систему нельзя, будучи ее частью.

— Если не издохнем, будешь туда ходить не реже, чем раз в полгода.

— Зачем?

— Проводить профилактику. Мне кажется, вы с ней нашли общий язык.

— С кем? С Асуф?

— Ну да, — Петр Гольдштейн почесал за ухом и добавил:

— И еще спасибо тебе.

— За что? Я только поставил на перезагрузку…

— За Валентину, что не дал ее в обиду.

Сашка сделал слишком глубокий вдох из маски и закашлялся.

— Она называет себя Тиной, — сказал чуть погодя.

— Тина, она болотная, а у меня дочь — Валентина. По крайней мере, мне так больше нравится. А тебе?

— Мне тоже.

Когда стало совсем худо, явился Ломов и остатки его баллона стали делить на троих.

Егор и Миша вернулись счастливые и исполненные гордостью за свою работу, их кислорода хватило еще на несколько часов.

* * *

Легкое дуновение воздуха, и Петр Гольдштейн пришел в себя. Захар Ломов тормошил Сашку. Егора и Мишу он уже привел в чувства, и те глотали свежий воздух большими глотками.

— Что ты хочешь, молодое — самое чувствительное к кислородному голоданию, — сам с собой разговаривал Ломов. — Ну, слава богу, живой.

«Старого вояку не зря поставили во главе», — подумал Петр Гольдштейн, пытаясь опереться на ватные руки.

Ломов потянул Сашку к кондиционеру, из которого массивным потоком двигался свежий воздух. Через несколько минут зашевелился и он.

— Ломов, скажи, что человеку надо в жизни? — Петр Гольдштейн смог упереться, чтобы посмотреть на реакцию Ломова на свой вопрос.

— Я бы выпил, — вздохнул Ломов. — Только не нашего, без алкоголя, а того — с нижнего этажа.

— Тогда я приглашаю.

— Мне еще отчет посылать, — снова вздохнул Ломов.

— Кому?

— Модераторам.

Сказав это, Ломов улыбнулся:

— Или как ее там, Асе, что ли.

Потом он немного посерьезнел и добавил:

— Вы не забыли, что подписывали «о неразглашении»? — он обвел взглядом каждого из своей группы.

Но никто воспринимать его серьезно не мог.

* * *

Добраться до своей семьи Петр Гольдштейн смог только через два дня. После случившегося в отделе системной безопасности творился беспорядок. Человеческих рук абсолютно не хватало. Сотрудники возвращались постепенно. Многие после пережитого вообще боялись являться домой.

Полное отключение всех систем, в том числе и кондиционирования воздуха, закономерно вызвало всеобщую панику. Люди с верхних этажей просто смели кордоны, разделяющие их с нижними этажами. Теперь на кордоне стояла полная неразбериха.

— Ты, конечно, против того, чтобы восстанавливать кордоны? — спросил Петр Гольдштейн у Сашки, когда они стояли в медленно продвигающейся очереди возле пропускного пункта номер четыре.

— Что? Кордоны? Я об этом не думал.

— Если удастся усовершенствовать систему рейтинга, кордоны могут не понадобиться, — размышлял Петр Гольдштейн.

Сашка включился в его разговор и выдвинул свое предложение:

— Надо оставить автономной систему жизнеобеспечения нижних этажей и тоже провести ее профилактику.

— Тогда придется снова переселять людей.

— И кордоны снова сметут, — улыбнулся Сашка.

— Вот-вот. На их содержание требуется много энергии. Так что надо хорошо подумать, как усовершенствовать систему рейтинга, чтобы не нужны были кордоны.

Сашке весело было наблюдать, как серьезно Петр Гольдштейн размышлял над усовершенствованием Рейтполиса.

— Ты чего смеешься? — заметил тот его реакцию.

— Я сомневаюсь, что систему рейтинга можно усовершенствовать.

— Чего же. Мы напишем парочку обновлений, и ты сходишь к Асе.

— И мы станем править миром, — ироническая улыбка не сходила с лица Сашки.

— Не смейся. Это только часть работы отдела системной безопасности. Ася пусть дальше правит. У нее неплохо получается, если, конечно, своевременно проводить профилактику.

— И мне рейтинг теперь не светит, я так понимаю. А Вы, между прочим, обещали.

Они шли по коридору пропускного пункта, продолжая разговаривать.

— Ты же говорил, что тебя рейтинг не интересует. К тому же разве быть модератором плохо?

— Так никому же не похвастаешься.

Петр Гольдштейн и сам развеселился, хотя было и грустно.

Он, конечно, понимал, что вопрос о рейтинге встал неслучайно, но что он мог ему предложить? Жить фантомов среди людей?

— Можешь жить в той квартире, где жил последнее время сколько хочешь. Я это утрясу. Служебную карточку оставишь себе. С учебой надо подумать. Я тебе скажу, что научить тебя проводить профилактику Аси для службы безопасности Рейтполиса легче и выгоднее, чем перезагружать систему таким образом, как пришлось это делать. Так что придумаем что-нибудь.

Оставался невыясненным один вопрос, который не давал Сашке полностью расслабиться.

Он уже давно сообщил Майе, что едет домой. Надеялся, что Майя подготовит отца к его появлению. Он ведь исчез из дома, не предупредив, и отец знал про арест.

Нарываться на очередной скандал, да еще в присутствии Гольдштейнов, не просто не хотелось, — он по-настоящему этого боялся, хотя и старался не подавать виду. «Он будет рад или даст по шее?» — предугадать это было невозможно.