Река

В то же время в Амброже сильны и инстинкт труженика, не доверяющего богатеям, и вера в наступление более справедливого социального устройства. А главное, новые времена пробуждают в герое надежду на осуществление его давнишней мечты, опять-таки касающейся реки. Он давно уже предлагал построить плотину, чтобы укротить непокорные ее воды, постоянно угрожающие благополучию деревни, но это предложение в прежние времена оказывалось неосуществимым из-за столкновения частных интересов. И Амброж согласен расстаться со своей кузней на реке ради осуществления этой смелой мечты, ради общей победы над силами природы. По всем этим причинам кузнец искренне готов не только принять новые порядки, но и активно участвовать в строительстве нового. Однако путь его оказывается непрямым и полным драматизма. Причина этого не только в непокорном, не склонном считаться с обстоятельствами характере Амброжа, но и в исключительно неблагоприятном для него сплетении обстоятельств. По самому своему характеру Амброж не мог не вступить в конфликт с местным начальником Кришпином, карьеристом и верхоглядом, старающимся поскорее выслужиться перед новой властью, а потому не приемлющим идеи Амброжа насчет строительства плотины — слишком оно трудоемко. А ведь создание кооператива на берегу еще не обузданной реки, которое Кришпин пришпоривает всеми правдами и неправдами, — скороспелая затея. Естественно, что конфликт обостряется из-за отношений Амброжа с женой Кришпина Марией, но и без этого он был неизбежен. Еще более драматичны отношения героя с мельником, ненавистником новой власти, носителем идеологии воинствующего собственничества. Конечно, и этот конфликт усугубляется из-за ревности мельника. Мельник укоряет Амброжа в том, что он пытается занять место где-то «посередке» между враждующими сторонами. Но Амброжу меньше всего свойственна такая половинчатость. Просто он еще движим своими спонтанными, как речная стихия, чувствами, еще не умеет укротить их ясным сознанием, и это своеволие эмоций сродни своеволию неукрощенной реки, энергия которой еще не подчинена людям.

Но во времена общественной борьбы позиция «над схваткой», как известно, нередко ведет к трагедии. Не миновала эта участь и Амброжа. Происходит покушение на Кришпина, совершенное, как потом выясняется, мельником, но подозрение падает на кузнеца. Только тут понимает Амброж, во что обойдется ему отъединенность от людей. Хотя арестованного кузнеца освобождают за недоказанностью вины, все в деревне считают его виновным. Глубоко оскорбленный, покидает он родные места и надолго исчезает из поля зрения односельчан.

Если бы Павлик хотел написать объемный, многоплановый роман с разветвленным действием, он подробно рассказал бы о том, что произошло в Брудеке за те двадцать лет, которые отделяют первую часть повести от второй. А произошло немало, как и во всей Чехословакии, преодолевшей трудности первых послевоенных лет и уверенно пошедшей по социалистическому пути. Обитатели низины теперь перебрались в заново отстроенные дома подальше от реки, коллективное хозяйство, оправившись от ущерба, нанесенного поспешными действиями Кришпина, набрало силы и стало для людей привычной формой жизни. Можно было бы написать немало глав и о перипетиях в судьбе Амброжа за эти годы.

Но Павлик строит свою книгу иначе. О трудовых успехах Амброжа на строительстве многих плотин он лишь упоминает, да и сам герой обо всем происшедшем в родных местах и о том, что его заветная мечта — обуздать реку — близка к осуществлению, знает больше по газетным сообщениям.

Лаконичный драматизм повести порожден не только ее «центростремительной» сосредоточенностью на внутренней жизни главного героя, но и — при всей полнокровной достоверности ее реалий — близостью к притче. Недаром так «симметрично» выстраивает Павлик конфликт в произведении (отношения Амброжа с Розой и Марией — с мельником и Кришпином). Это же композиционное начало находит свое выражение и в «симметричных» заголовках двух частей: первая — «Уход», вторая — «Возвращение».

Временна́я протяженность действия второй части — немногим больше суток. И снова все внимание автора сосредоточено на мыслях и поступках героя, вернувшегося домой после многолетнего отсутствия. Конечно, Амброж хотел бы очиститься перед односельчанами и близкими, которые все еще подозревают его в том покушении. Но не это для него теперь главное — не людской суд, а собственная совесть и дела определяют человека. Так он объясняет свою позицию встреченному в родной низине молодому археологу, можно сказать, из рук одного поколения в руки другого передавая выверенную жизненным опытом истину.

Амброж вернулся на родину с особой целью, которая опять-таки касается его «взаимоотношений» с рекой. Он решил еще раз спуститься на плоту вниз по течению, как много раз спускался вместе с отцом в юности, и попрощаться с рекой, в последний раз одержать верх над неукротимым противником, показав и себе и ей, что он прожил жизнь хозяином своей судьбы, не поддаваясь ни стихии неблагоприятных обстоятельств, ни стихии природы.