Река – костяные берега

Из ступора Бориса вывел резкий окрик. Друг детства Сашка Разгуляев едва не сбил его с ног мощным тычком в плечо:

– Ну и рожа у тебя! Будто ядерный взрыв увидел, а не салют! Чего такой невеселый? Мало выпил, наверное? Держи! За именинницу!

В руках у Бориса оказался прохладный бокал.

– За именинницу! – нарочито восторженно повторил Борис, возвращая на место сбежавшую улыбку, и залпом проглотил пузырящуюся жидкость. Внезапно его охватило желание излить душу – такое сильное, что молчать не было никакой возможности. Если б Сашка отошел, то Борис, возможно, сумел бы удержать язык за зубами. Но тот как назло облапил его одной рукой, расхохотался, когда их резко понесло в сторону, как перебравших рома матросов, и потребовал, дыша алкогольными парами прямо в лицо:

– Ну-ка выкладывай, че стряслось. С Леркой нелады?

– Нет, она тут ни при чем. Попал я, Саня. Как никогда. Не представляю, как выбираться из этого тухляка.

– Серьезно? Совсем тухляк?

– Тухлее не бывает. – С этими словами Борис выудил телефон и выставил перед глазами друга светящийся экран с информацией о составе своего инвестиционного портфеля. Сашка вгляделся, щурясь, потом присвистнул и удивленно покосился на Бориса.

– Я вижу на твоем счету четыре ляма… По-твоему, это трагедия, что ли? Ты когда успел так разбогатеть? Ни фига себе у тебя тухляк! Мне б такой! Не поделишься, откуда бабосы, а?

– Да погоди, ты не туда посмотрел! – Борис снова поднес телефон к лицу Сашки, едва не ткнув ему в нос. – Четыре ляма – это входящие активы. А текущие? Смотри внимательно. И еще графа «Прибыль/убыток». Видишь, сколько в минусе?

– Э-э-эх… – протянул тот, вникнув в подробности. – Ниче ты даешь! Круто слился. От четырех лямов осталось меньше пятиста тысяч. Это как так тебя угораздило?

– Сам не знаю.

– А нафига полез туда?! Не мог другое применение деньгам найти, что ли?

Кто-то налетел на Бориса со спины. Он обернулся. Не знакомая ему девушка, нависавшая над его плечом с любопытным видом, отшатнулась назад, мгновенно принимая безразличное выражение.

– Отойдем. – Борис взял друга за локоть и потянул в сторону, подальше от разгулявшихся гостей, опасаясь, что их разговор могут подслушать и передать Лере. Нельзя, чтобы она узнала. По крайней мере, не сегодня, не сейчас. Нужно было вначале пережить потерю денег, прежде чем он сможет собраться с духом и объявить ей о своем банкротстве. После чего Лера, конечно, сразу его бросит.

Яхта была небольшой, и найти укромный уголок оказалось нереальной задачей. Они просто встали ко всем спиной, прислонившись к борту, там, где движухи было меньше всего. Вода казалась черным зеркалом, отражая луну и россыпь звезд, противоположный берег тонул во тьме. Шум торжества остался позади и должен был заглушить разговор. Проверив еще раз свой куцый счет и убедившись, что на сегодня торги закончились, а значит, казнь откладывалась на завтра, Борис прерывисто вздохнул и продолжил свою исповедь:

– Деньги мне достались от Лады Николаевны. Ты же помнишь, я говорил тебе, что мой отец на ней женился. – Борис не мог назвать новую жену отца ни мачехой, ни мамой, потому что привык за несколько лет обращаться к ней по имени-отчеству: она преподавала историю в школе, где он учился. А его отец работал там директором.

– Помню. Но с трудом представляю себе, где Лада Николаевна могла раздобыть четыре миллиона, – ответил Сашка.

– Она продала свою трехкомнатную квартиру. Ну, а так как сама переехала жить к нам, то, посовещавшись с отцом, отдала мне эти деньги, чтобы я мог купить себе квартиру поменьше, а остаток положил в банк для оплаты обучения в вузе. – Рассказывая об этом, Борис почувствовал, как к горлу подкатил твердый колючий комок. Еще не хватало пустить слезу, чтоб уж окончательно расписаться в своем ничтожестве! Но от воспоминаний щипало душу: тогда поступок Лады Николаевны его растрогал. Она будто понимала, что из-за нее Борис чувствует себя лишним в собственном доме. – В общем, как ты понимаешь, квартиру я не купил и учебу не оплатил. Решил подзаработать на автомобиль. По моим подсчетам, к концу месяца я должен был поднять процентов пятьдесят с этой суммы, и это как минимум. Я был уверен, понимаешь? Поэтому не стал ждать конца месяца и купил авто в кредит. А расчеты мои оказались неверными. И теперь я беднее, чем нищий! Я в минусе! Глубоко в минусе!

– Н-да… Где-то очень глубоко… – подхватил Сашка, по всей видимости, с трудом осмысливая краткую, но емкую информацию. – Я не понял: ты че, совсем дурак, что ли? – Он резко вскинул голову, и та покачнулась из стороны в сторону, выдавая приличную степень опьянения. – Какого черта?! Уоррен Баффет нашелся! Люди годами учатся, чтобы акциями торговать, а он, поглядите-ка, все просчитал! Какая была необходимость идти на такой риск, а? – Не дожидаясь ответа, тут же выпалил: – Значит, срочно надо было Лерке пыль в глаза пустить, так?