Реки не умирают. Возраст земли

Глядя ему вслед, Марат думал: «Вот уж кого не обвинишь в «отставании». Ловит на лету чужие мысли и старается опередить их авторов, чтобы не заподозрили в плагиате. Как он вчера днем, за буфетным столиком, слово в слово говорил все то, что произнес вечером с трибуны академик... Еще в пятидесятые годы, после торжественного пуска Куйбышевской ГЭС, где одним высоким гостем была высказана мысль, что тепловые станции быстрее строить и они дешевле гидравлических, Верховцев немедленно подхватил эту идею и носился с ней, как с писаной торбой. Он готов был чуть ли не отречься от диплома инженера-гидротехника. А потом, когда все стало на свои места и по-прежнему возводились одновременно и ГРЭС и ГЭС, Верховцев, ничтоже сумняшеся, делал вид, что он был и остается прирожденным гидротехником. Нет, не в каждом цирке можно наблюдать такие двойные сальто...»

В перерыве в том же буфете Вячеслав Михайлович сказал Марату:

— Ты даже не пригласишь к себе на ужин.

— Извините, у меня дома еще траур. Недавно похоронили тетю Васю.

— Помню ее, помню... Все гордилась, что воевала с генералом Дутовым.

— Она гордилась не собой, а другими.

В это время мимо них прошла старая женщина с орденскими ленточками на жакете. Верховцев снисходительно пожал плечами и шепнул Марату, наклонившись:

— Тоже с кем-то воевала в молодости.

— Разве вам не известно, с кем? — сухо отозвался он.

— Думаю, тут больше легких похождений...

— Да как вы смеете, Вячеслав Михайлович?!.

— Ну, я пошутил, пошутил... — говорил он на ходу, стараясь поскорее выйти в вестибюль.

Марат уже не мог простить ему этого. Вчера он сдерживался с трудом, слушая вранье Верховцева о разладе с Аллой, его бестактный намек на то, что вот, мол, ты, Марат, к счастью, женился чуть ли не на дурочке — «без претензий». Но эта горсть грязи, что Верховцев бросил вдогонку седой женщине, которая, быть может, всю войну была на фронте, больнее всего задела сейчас Марата.

— Помилуй, чего взбеленился, в самом деле? — миролюбиво спросил Верховцев в вестибюле. — Я просто пошутил.

— Ты, оказывается, к тому же и циник.

— Ну, знаешь! Избавь...

Марат остановил его:

— Ты был начинающим негодяем в институте, а теперь — законченный со своими титулами.

— Завидуешь моим званиям?

— Жизнь не таких развенчивала.

— Угрожаешь?..

Верховцев по-солдатски круто повернулся на звонок и бодро зашагал к столу президиума все по той же зеленой новенькой дорожке.

А Марат после этой поздней вспышки гнева чувствовал себя совсем разбитым, «Нажил смертельного врага, — думал он. — Впрочем, полно, полно. Этот ловкий «деятель» ненавидел тебя со студенческой скамьи...»

10

Накануне поездки на «дальний восток» области профессор Ходоковский уделил Марату целый вечер. Схема Тургайско-Уральского канала была вчерне готова (даже в двух вариантах). Она рисовалась как западная ветвь главного ствола Обь-Каспийской водной магистрали, густо опушенная, точно молодой листвой, полями орошения. На схеме были отмечены все подъемы и цепь насосных станций вплоть до водосброса в реку Орь, левый приток Урала. Лестница получилась довольно высокая, но вполне посильная современной технике. Особенно удивила Марата геоморфологическая карта обширного района, расцвеченная всеми красками. Он понимал, какого это стоило труда для Алексея Алексеевича, который на полном ходу восьмого десятка лет работал часто по ночам.

— А не явился ли я на Урал к шапочному разбору? — в шутку заметил он.

Ходоковский посмотрел на него из-под выцветших бровей своими на редкость ясными глазами.

— Нам еще придется поломать шапки перед высокими авторитетами.

— Чего не умею, того не умею.

— Тогда придется ломать шапку мне, а вы будете на подхвате.

— На вас вся надежда, Алексей Алексеевич.

— Теперь могу порадовать новостью: в Москве изменили направление магистрального канала в нашу пользу на добрых двести километров.

— Вот это новость!

— И мы займемся триединой задачей. Снова прогуляемся по нашей трассе, кое-что детализируем, кое-где немного побурим, для чего возьмем с собой моих студентов-добровольцев. Потом обследуем район намечаемого водохранилища на западном Иргизском склоне — вдоль речки Баксайс. (Именно с его помощью будет достигнут устойчивый режим поливного земледелия.) И наконец, побываем в соседних казахских областях, посмотрим, прикинем и там возможности орошения до самого Уральска.

— Уложимся в летние каникулы?

— Как говорил поэт: «У меня, да и у вас в запасе вечность».

— Эх, знать бы, что скажет государственная экспертная комиссия.

— Что она скажет — не ведаю. Важно, чтобы материалы изысканий вошли в общий предварительный проект. Мы даром хлеб не едим. Тот малый аванс, который получили, отработали с лихвой.

— Я имею в виду не отработку.