Рекло. Роман об именах

– И так, мой дорогой коллега, моё повествование зашло в тупик. Я и мой персонаж попросту уперлись в потолок. Или даже не так. Мой персонаж ходит кругами. Буквально. Как уже было мною упомянуто, я переехал сюда совсем недавно в поиске вдохновения и персонажей. Поначалу, тут вокруг было довольно пустовато. Мне вообще казалось, что вокруг только этот дом и всё. Но затем в один из дней, я увидел в своём большом окне кладбище и пожилую мадам подле него. Мне нужно было пройти совсем чуть-чуть, чтобы рассмотреть её поближе, ох, сколько материала досталось в тот день! Стиль речи дамы меня совсем не удивил, ведь он уже был прописан в моём тексте, меня удивило, что я столь быстро нашёл нужного мне человека. Обычно на это уходит недели, а у некоторых и месяцы. В общем, я в тот день услышал разговор между этой самой дамой, которая безбожно картавила, и её подругой, которая безбожно шепелявила. Осознав, что удача попала мне прямо в руки, а мои поиски оказались столь удачными, я тут же побежал домой, раздумывая над сюжетом. И вот только представь, мой дорогой коллега: пожилая картавая смотрительница кладбища случайно попадает в поселок, в котором она когда- то провела свою юность, а там её встречает мужчина, в которого та когда-то давно была влюблена. Он уже многое пережил, она тоже многое пережила. Он приехал сюда, чтобы перебороть давнюю травму, связанную с его отцом, а её туда привело чувство дереализации. Жемавю. Она начала чувствовать, что она из прошлого и она из будущего – это два разных человека без общих компонентов. Они встречаются, говорят и решают сжечь свои старые дома, которые уже давно обветшали.

– Звучит очень приземленно. Такое люди любят читать?

– Не беспокойтесь, коллега. Читают-читают. Приземлённость или возвышенность – это дело техники, а я предоставил вам каркас. По крайней мере, должный каркас. В итоге, всё пошло совершенно не по запланированной траектории. Мадам пошла к нужному сельскому поселению, это верно. Но за ней увязался какой-то мужчина с длинными волосами в очках, а теперь они блуждают по лесу вот уже всю ночь и не могут выбраться. А всё, наверное, из-за того, что я не знаю внятной мотивации персонажей. Но раньше-то срабатывало! Нет, поймите меня, это, конечно, интересный сюжетный ход, но вряд ли читателям понравится читать всю оставшуюся книгу про застрявшую в лесах мадам.

– Так это из-за вас пропал Джотто Иванович?! Где они блуждают? – нервно спросил я.

– Какое интересное имя у вашего друга. Жалко, что оно не может мне пригодится. Блуждают они где-то возле дороги из асфальта, всё никак не могут выйти на неё. Вот, собственно, здесь и возникла моя проблема. Мне нужен кто-то третий, кто бы их достал, но странно, что вы пришли именно ко мне. По моей задумке, на крики о помощи кто-нибудь должен был выйти к лесу, а там уже найти этих бедолаг.

– И что же, вы хотите сказать, что для вас все истории людей – это расходный материал для произведений? И кто вам дал право перемалывать их в своём разуме в паштет, который вы называете литературой? – не скрывая своей неприязни начал говорить я, готовясь закрыть разрыв.

– Что же вы, дорогой мой коллега. Не злитесь вы так. Ох, я узнаю этот взгляд, пробивающийся сквозь слепящий свет. Вы из школы литературных пацифистов? Создаёте реальности, которые затем и описываете? А какова ценность этого, позвольте спросить?

– Я же вам уже сказал, что я вам не коллега. Я не писатель, я не создаю реальности – сквозь зубы говорил я.

– А что же вы тогда делаете, позвольте поинтересоваться? – спросил светящийся силуэт.

– Сейчас увидите, – ответил я и закрыл глаза.

Мне представилось, что светящийся силуэт решит не дописывать книгу, а переехать за вдохновением куда-нибудь ещё, силуэт бросит писательство и займётся выращиванием бонсая. Я видел каждую деталь. Вот преломляющий свет человек встаёт и осознает, что эта история ему не по зубам, да и вообще всё очень скучно. Над ним и так подшучивали в последнее время в его «ремесленной мастерской» из-за последнего романа про потерянную свинью. Нужно что-то прорывное. Одна картавая бабуля здесь погоды не сделает. Нужно что-то эдакое. «Точно», – осознает писатель в гипсе. «Банда, которая контрабандой ввозит бонсай. Если нужна любовная линия, то могу прописать её между пограничницей и контрабандистом, но получится слишком пошло. Какое раздолье для выразительных средств! Немедленно отправляюсь к восточной границе». С этими словами светящийся человек пойдёт собирать свои вещи, чтобы этим же утром поехать куда-нибудь поближе к острову Танфильева. Там как раз собирают морскую капусту. Он пойдёт на нижний этаж, возьмет там старый чёрный чемодан и положит наработки своих рукописей. Но рукопись про картавую смотрительницу кладбища обязательно порвет. Загипсованный светящийся писатель немного сбил меня, он сказал: