Реконкиста

– Вы же спасете его, мастер, заклинаю вас всем святым… – воскликнула она, увидев нас.

Я узнал Анну Австрийскую. Рядом с ней, на небольшой кроватке лежал красивы мальчик, лет, похоже, трех, с красным от горячки лицом. Увидев нас, он поднял свои длинные ресницы и прошептал:

– Я Людовик XIV, а вы?

– Деросси, – ответил я ему, после чего обратился к королеве: – Представляю Вашему Величеству доктора де Лиса.

Амбруаз склонился над мальчиком.

– Врачи подозревают слепую кишку… – сказала мать.

Де Лис поднял простынь, осторожно коснулся паха, пошевелил ногой мальчика. Мы услышали болезненный стон.

– Я знаю, что вы оздоровили Савинье де Сирано, хотя никто ему не давал ни малейшего шанса на выживание, – произнес Мазарини. – Спасите нам дофина!

– Приготовьте побольше горячей воды, прокипятите мои нструменты, – бросил хирург указания нам и дворцовым слугам. – Пока же я хочу переговорить с медиками.

Консилиум в прилегающем кабинете длился недолго, несколько минут был слышан шум возбужденных голосов, после чего дверь распахнулась.

– Эти коновалы считают меня шарлатаном, – рявкнул, выходя, Амбруаз.

– Но мы вам доверяем, – сказала Анна Австрийская, оглянувшись на легата.

– Его Высокопреосвященство прислал письменное согласие короля на эту процедуру, – прибавил Джулио. – Вместе с Его Величеством он пребывает в Руане, и через два дня прибудут сюда. Но мы, похоже, не можем ждать их с операцией.

– Боюсь, как бы уже не было слишком поздно, – вздохнул я. – Похоже, уже началось воспаление, а наш пенициллин пока что еще далек от совершенства.

Уже использование тампона с эфиром вызвал возмущение среди фрейлин, на а блеск скальпеля призвал более резкие протесты.

– Месье лейтенант, всех выгнать из зала, – рявкнул де Лис д'Артаньяну. – И побольше свечей, как можно больше света!

Д'Артаньян исполнил указание, выведя и Мазарини.

– А я останусь, – заявила Анна Австрийская.

Доктор, достаточно бесцеремонно, указал ей на шезлонг под стенкой.

– Туда! – Затем, обращаясь уже ко мне, сказал. – Маэстро, попытайтесь определить группу крови дофина. Сделайте исследования на антитела, проверьте соответствие крови Ее Величества. Это на всякий случай.

Тем временем, Идрис Мардину соединил все наши батареи и включил рефлекторы.

Часы на башне Лувра пробили одиннадцать, когда де Лис сделал первый надрез. Королева охнула. Подняв голову от микроскопа, я подумал обо всех тех сценах, свидетелем которых мог быть этот вот зал, о резне гугенотов, когда стены и ступени лестниц были залиты кровью, о преступлениях, интригах и тайных убийствах. Сегодня же это помещение должно было перейти в новейшую историю хирургии.

– Замечательно, перфорации не отмечаю, – услышал я спокойный голос врача. – Произвожу удаление appendix.

Ассистент помогал ему словно автомат, несмотря на свои габариты, Ансельмо в качестве инструментальной медсестры двигался без малейшей запинки.

– Sacre Dieu! – вновь отозвался Амбруаз. – Будут проблемы со свертыванием.

Неужто в семействе Бурбонов уже тогда появилась гемофилия? – мелькнуло у меня в голове.

Только через какое-то время удалось остановить кровотечение и зашить брюшную полость дофина.

– Малыш потерял много крови, – беспокоился доктор. – Нужно провести переливание.

– О чем господа говорят? – Анна Австрийская сорвалась с шезлонга, где о сих пор сидела, погрузившись в молитву.

– Его Высочеству дофину нужна свежая кровь, – сказал я. – Необходимо незамедлительно произвести переливание.

– Возьмите мою! – воскликнула королева. – Для своего сына я отдала бы и сердце. – К сожалению, Мадам, – ответил ей я. – В соответствии с моими тестами, между вашими группами крови имеется противоречие. Ваше Величество не может быть донором.

– Я и не могу? Это по какой же причине? Это мой сын!

– Бывает так, что дети наследуют группу крови по отцу.

– К сожалению, мой супруг сейчас в отъезде… – нахмурилась женщина.

Я вышел из зала. Д'Артаньян охранял двери, а на пустой лестнице сидел осоловевший и какой-то съежившийся Мазарини. Я коснулся его плеча.

– Нам нужна ваша помощь, ваше преосвященство.

Тот поднял на меня свое смертельно усталое лицо.

Через пять минут мы вошли в операционную. Мазарини сбросил верхнюю одежду и подвернул рукав сорочки.

– Начинайте переливание, во имя Божье! – обратился к медику.

– И вы уверены, что конфликта групп крови не будет? – проницательно поглядел на меня тот.

– Уверен, впрочем, времени на дополнительные тесты у нас нет. Синьор Мардину, включите, пожалуйста, малый насос…

Около трех ночи бледный словно призрак Мазарини (похоже, и сам требующий переливания крови) вышел к небольшой группе сановников, фрейлин и врачей, ожидавших без сна в прилагающих помещениях.

– Слава Всевышнему! Кризис минул. Дофин жив и, как мне кажется, будет жить, – сообщил он.

Ему ответил всеобщий шорох облегчения. А коадъютор начал петь Te Deum.

9. Видение отца Педро