Реконкиста

Турка Идриса Мардину полностью поглотил проект маленькой подводной лодки, заняться которым я ему предложил. Ее следовало буксировать за "Генриеттой", а на случай нападения Серебристых послужить местом подводного укрытия; она же могла бы пригодиться, если бы мы добрались до каких-то плавающих вражеских единиц. Находясь внутри нее, мы могли бы, к примеру, проникнуть в их укрепления, если бы таковые находились где-то над водой. Одновременно я попросил турка, чтобы при конструировании лодки он применял как можно меньше металла, и только лишь деревянные гвозди, чтобы объект не давал радарного отражения. Я спроектировал многопедальный привод, беря за образец нынешние водные велосипеды. Те же самые педали, благодаря специальным передачам, гогли служить для выкачивания воды из балластных камер, а еще ускорять оборот воздуха, который должен был поступать вовнутрь с помощью мягкой трубки, достигающей поверхности воды и снабженной поплавком и шариком из целлулоида (новейшее достижение Грудженса), защищающим от попадания в нее воды. Поплавок должен был быть замаскирован прицепленной к нему горстью водорослей.

Понятное дело, в память Жюля Верна (он родится как раз в Нанте через неполные две сотни лет) я решил, по предложению Павоне, окрестить эту педальную бочку "Наутилусом".

Несмотря на царящий на реке холод, в кабине, согреваемой созданной по нашему проекту керосиновой печкой, было довольно-таки тепло и, как говорят русские, уютно. Доктор Амбруаз де Лис занялся разработкой учебника "Хирургии и медицины", я же заранее установленным шифром писал письма Фоули, Палестрини, Грудженсу, ван Хаарлему и Мирскому, которых предусматривал на посты руководителей наших распыленных центров в Оксфорде, Падуе, Гейдельберге, Лейдене и в Кракове. У меня не было много ни времени, ни возможностей заниматься Лаурой, хотя и заметил, что в последние дни девушка остыла в своих отношениях ко мне. Не скрываю, я даже начал несколько заботиться, видя, как она, все охотнее просиживает с Лино, что ни говоря, гораздо более младшим по сравнению со мной, как она внимательно слушает его не слишком-то изысканные байки, играет в различные игры, смеется и с охотой поет. Per diavolo, неужто я становился ревнивым?

Беспокойство только лишь усилилось, когда я подслушал, как однажды вечером Лино разговаривал относительно девушки с Ансельмо.

– Ну что же, неужели наша дамочка не восхитительна? – говорил мой consigliore. – Эта ее кожа, словно кровь с молоком, эти влекущие к себе формы, но, прежде всего, она отличается тем, что романтичные кастильцы называют: donayre, brio y bizzaria. Обаяние, щегольство и отвага.

– Ну да, телочка то, что надо! – согласился Лино. – Странно все же, что ты, слуга, совершенно не скрываешь охоты к любовнице своего господина.

– Потому что я знаю жизнь и знаю, что, рано или поздно, она надоест хозяину, и, словно поношенный камзол подарит мне, а я, с удовлетворением и огромным уважением женюсь на ней.

– А захочет ли она тебя? – усомнился розеттинец. – Она ведь аристократка, а ты – рода худого. – Тут он ткнул Ансельмо пальцем в пузо. – Ну, возможно, и не слишком худого…

– Это пока что я бедняк, – возмутился Ансельмо. – Во Флоренции у меня приличные накопления, а месье Мазарини обещал мне, что если мы счастливо вернемся из похода, он сделает меня бароном, а может, и кем получше.

О реальном состоянии чувств Лауры и переменчивости женской натуры я смог убедиться в Анжере, где мы заночевали по причине ледового затора, который совал реку, нас же заставил нанимать повозки.

Вот уже три дня не пребывал я в совместном ложе с синьоритой Катони и весьма радовался тем наслаждениям, которые будут меня ожидать. К сожалению, после моих ласк я услышал выражение, столь частое в устах многолетних супруг, хотя и крайне редкое у малолетних любовниц:

– Да отстаньте же. У меня ужасно болит голова.

Мне не оставалось ничего другого, как только попросить у Господа прощения за свои грехи и с большей любовью вспомнить о Монике.

* * *

"Генриетта", стоящая на якоре в Нанте, выглядела очень даже неплохо, словно немолодая кокотка, превращенная в даму высокого класса. За последние месяца она прошла капитальный ремонт, была увеличена ее огневая сила, парусная поверхность была прибавлена. Так и чесались руки поставить ей паровой двигатель, а на верхних палубах расставить пулеметы, но мы не желали слишком легко раскрывать наши карты в том случае, если встретим разведчиков неприятеля.

Радар, правда, сконструировать не удалось, но "Генриетте" на ее пути должен был предшествовать небольшой двухмачтовый бриг, с которого днем и ночью будет вестись наблюдение за морем и небом с целью раннего предупреждения. А более всего мы рассчитывали на обостренные чувства отца Педро и аравака Мигеля (оба уже были на борту), благодаря чему, мы должны были всегда вовремя спуститься в подводную лодку.