Реконкистадоры

Спали мы все рядом с кострами, которые поддерживались всю ночь и неплохо обогревали наши тушки. И всё равно под утро было холодно. Шторм начинал стихать, хотя всё ещё было пасмурно, сыро и зябко. Да и море волновалось как-то чрезмерно… Но Медоеда подобные мелочи не смутили: он вообще грозился, что как только тримаран будет загружен — мы отчаливаем, какое бы время суток ни было. Хоть посреди ночи.

Как особую ценность, мы бережно загрузили на корабль мобильную точку возрождения, надёжно закрепив её на палубе. Ещё бы разобраться, как она работает… К утру все уже знали, чем нам грозит нераскрытие страшной тайны проклятого яйца…

— Бьюсь об заклад: мы так и будем её с собой возить в качестве балласта, — сказал Саша. — И останемся с запасом в одну жизнь…

— Что ты сказал? — переспросил я, попытавшись удержать возникшую на самом краю сознания мысль.

— Что будем возить её в качестве балласта и с одной жизнью! — ответил Саша.

— А до этого? — я пощёлкал пальцами, пытаясь вспомнить.

— Ничего, только это.

— Ладно, уже неважно… — так и не сумев свою мысль поймать, я махнул рукой.

К вечеру на стенах оставались только пушки и минимальный запас пороха, чтобы начать стрелять, если опять кто-то пожалует. Однако дозорные говорили, что в степи пусто. Кочевников видели где-то в отдалении — и, скорее всего, это были недобитки, которые от нас сбежали. И да, почти все — кроме самых завзятых параноиков — были уверены, что кочевники на нас в ближайшее время больше не нападут.

Да и вообще под вечер на охрану вышел Зверь… А он тварь чуткая — и никого мимо не пропустит. Во всяком случае, из тех, кто может реально представлять опасность для меня. А это любое нападение на лагерь с целью причинения обширного урона человеческим силам противника. Как показал случай с диверсантами ещё на нашем острове — такие вещи мой питомец прекрасно умел распознавать.

День пятьсот сорок второй!

Вы продержались 541 день!

Ночью дежурные сняли пушки и затащили их на тримаран. Нам повезло, что Медоед ждал-ждал счастливого момента, да и уснул под утро — а то бы прямо рано с утра и пришлось отплывать. Ему даже команда ничего сообщать не стала, чтобы все поспать успели. А проснулся я как раз оттого, что он орал на матросов, а они делали — прямо по классике — вид бравый и глуповатый, дабы не вводить начальство в смущение.

— Клянусь, вычислю ту падлу, которая первой придумала меня не будить — и такое устрою! Спать они пошли, долбодятлы! Выспаться они мне дали! Заботливые, как акробаты, чтоб вас всех!..

Не найдёт — и даже искать не будет. Этот новый Медоед не был сильно злым или мстительным. И тех, кто был с ним на этом острове, он не третировал так, как бойцов Альянса. Может, выводы сделал, а, может, и сама ситуация была другой. Однако что-то опять зацепило мою память, какая-то мысль или воспоминание, когда я слушал его ор…

И опять я не смог эту призрачную мысль удержать!.. А ведь так старался — прямо чувствовал, что и вправду важно. Но не смог — такое бывает: мысль буквально ускользает, хотя ты почти её оформил для себя. Но раз появляется уже во второй раз (а впервые появилась, когда я услышал слова Саши), то снова придёт. И вот тут главное — не зевать и понять, на что именно мой мозг подаёт сигнал тревоги.

Шторм заканчивался, и дождь почти утих, но сильный ветер пока ещё поднимал немаленькую волну. Хотя в сравнении с той, при которой мы причаливали к острову, эта и была мелковата, но даже с ней выйти в море получилось не с первого раза. При первой попытке не хватило скорости — и нас просто отнесло назад. После чего команда корабля и некоторые ударники получили в руки вёсла, и во второй раз всё прошло удачно.

Мы повернули на восток и двинулись вдоль берега. На этот раз я больше времени проводил на палубе, где рядом с мобильной точкой возрождения было оборудовано лежбище для Зверя. Внутри корабля всё было забито, но я сумел договориться с Медоедом, что если будет шторм — спустим Зверя в трюм. Хоть он и умеет отлично плавать, как оказалось, но потом сильно злится на тех, кто заставил его совершать столь противоестественные для него действия…

— Если сохранится такой ветер, то к вечеру будем в нашем посёлке! — сообщил Медоед, глянул на моего питомца и покачал головой. — Вот ведь морда-то… Где ты такого добыл?

— В квесте, — ответил я. — Он на нас охотился, а за прохождение мне дали возможность его призывать.

Медоед присел рядом на корточки и осторожно протянул к Зверю руку.

— Что, парень, можно? Да? — почти с нежностью спросил он.

Зверь внимательно руку обнюхал и подставил шею — мол, давай, почеши, если смелый. Медоед был смелый и почесал.

— Ух, хорош! — сказал он. — Люблю собак. Он чутка не собака, но не хуже. Хорош! Жалко, тут кабысдохов нет, я бы себе завёл…

— Может, и есть, — заметил я. — Кошаков мы нашли.

— Фу, пропасть, Филя! Гадость всякую найти несложно! — Медоед поморщился.

— Гадость — не гадость, но раз кошки есть, то и собаки быть должны… — ответил я, немного обидевшись за котов.