Реконкистадоры

— К этим вообще не суйтесь. Сразу определят в рабы. Хотя вы им навалять-то можете… Но, в общем, лучше не надо. Я им сам потом рога пообломаю…

— Чёт ты темнишь! — не удержался Котов. — Что там такое-то?

— Чего там только нет, Котов, — прямо ответил Медоед. — В основном-то французы… Вот только ни одной рожи галльской без рабского ошейника я там не видел.

— Так вот о чём наш торговец Паскаль рассказывать отказался! — догадался Казяк. — А я-то всё не понимал, почему он всё время говорит, что он — неправильный француз…

— Вот правильные французы там — или чёрные, как африканцы, или арабы-мусульмане, — кивнул Медоед. — Если за вами, доходягами, по берегу бежит группа тёмных — даже не пытайтесь к пляжу пристать. Ещё дальше на запад итальяшки сидят — вот эти вроде ребята нормальные. Если придётся приставать — там и тыкайтесь.

— А почему ты думаешь, что нам на запад? — спросил Саша.

— Я не думаю — я вам расклады доношу! — ответил Медоед. — По ближайшим соседям.

Если резюмировать всё им рассказанное, а рассказывал он ещё долго и с удовольствием, то по берегу острова плотно сидело четыре десятка различных поселений: всех рас и внеземных видов. Сам он в эти расклады вникал месяца три, когда приплыл на лодке в небольшой посёлок со смешанным населением. В основном, это были беженцы с других земель. И к прибытию Медоеда их основательно успели пощипать осевшие поблизости вышронцы.

Всё изменилось, когда с севера прибыли плоты с бывшими бойцами Альянса. Обнаружив своего бывшего лидера, они на радостях решили возобновить плодотворную деятельность самоорганизации местных кланов — но, конечно, далеко в этом вопросе не продвинулись. Зато население посёлка начало расти и вскоре увеличилось до двух тысяч человек. На завоевание ещё не отправишь, а вот оборонять крепость вполне можно.

В последнее время, правда, вышронские княжества начали строить метательные орудия, вот и стало тяжело. Однако Медоед надеялся, что ещё сможет найти способ отбиться. В результате он нашёл нас и получил пушки. А посмотрев их в действии, начал понимать, что получит «вундервафлю», которую ещё нескоро местные островитяне придумают, как победить.

— Кстати, насчёт корабликов… — напомнил мне Медоед. — Наша цель — ладьи одного из княжеств на востоке. Они постоянно мотаются к Валам, ловят там рыбку одну… Вот из этой рыбки они, кстати, добывают клей.

— А что за «Валы»? — поинтересовался я.

— Это легче показать, чем объяснить, — ответил Медоед и задумался. — В общем, там, на востоке, есть полоса, где огромные валы расхреначиваются. Ближе сюда — волны нормальные, а там прямо полных швах.

— И сдался им этот клей!.. — пробормотал Саша, не думая, что его услышат, но попал со своим замечанием ровно на момент тишины.

— Ещё как сдался, — объяснил бывший лидер Альянса. — Вон, скорлупа у вашего яйца — это он.

В общем, я не слишком хорошо запомнил расположение известных Медоеду посёлков — да, если честно, и не особо старался. Как известно, у носорога очень плохое зрение, но это вовсе не его проблемы. Вот и нам, если понадобится причалить, лишний раз беспокоиться, по словам всё того же Медоеда, особо было не о чем — потому что мы как тот носорог. Местные об этом, конечно, не в курсе, но тем же землянам и скитисам хватит пары выстрелов, чтобы понять, что связываться с нами не стоит.

Ближе к вечеру мы, наконец, достигли посёлка Медоеда под названием БиРок (слово «бьютифул» произносить было долго, вот и превратился «красивый камень» в обычный «бирок»). Что тут можно сказать? Я знаю, каким посёлком нашего мега-острова вдохновлялся Медоед, когда строил здесь крепость. Пусть для строительства и не использовался кирпич — только песчаник, но даже в таком варианте всё это до боли напоминало верхний Мыс: одни ворота с подъёмным мостом, невысокая стена над обрывом и крепостица, притулившаяся со стороны моря.

Сходить с корабля сразу, по совету Медоеда, мы не стали. Причина была, собственно, только одна — меня далеко не все простили за принудительный круиз на юг. И это ещё полбеды, а другая половина состояла в том, что меня там откровенно боялись — как и всех ударников. И перед тем, как сходить на берег, надо было подготовить общественное мнение, чем и собирался заняться бывший глава Альянса — путём отправки своих абреков на разгрузку корабля.

Лично мне, Филиппу Львовичу, полагалось сидеть на палубе и изображать из себя воплощение миролюбия и любви к ближнему. Что я и делал, потому что когда рядом Зверь позёвывает — совсем не сложно быть добрым и всепрощающим. Были, конечно, кадры, которые на меня очень зло зыркали, и вот они быстро получали в ответ проявившееся не так давно у Зверя угрожающее «Р-р-р-р-р!». Столкнувшись с подобной реакцией несколько раз, даже самые тупые начинали понимать, что их мысли читают, и вообще — желать мне зла не стоит.