Ректор для дерзкой (СИ)

Если бы я знала Марла чуть хуже, наверняка решила бы, что он такой вот старый добрячок. Но его выдавали глаза — слишком цепкие, алчные. Расслабишься — того и гляди, станешь одной из его девочек. Или заплатишь втридорога за кружку эля…

— Может, после пары кружек, — уклончиво ответила я.

Вряд ли я задержусь здесь. Мне просто необходимо было отвлечься и перевести дух, а рассиживаться в таверне до утра, как в былые времена, в планы не входило.

Марл кивнул.

— А у меня тут новенькая, подрабатывает дважды в неделю по ночам, — поделился он, кивая в сторону. — Кирла не справляется, просила о замене. Пришлось взять.

— Новенькая — это та, что никак не вернется из жилых комнат? — поинтересовалась я, делая глоток.

— Ага. Дрыхнет там небось, а я тут работай, — вздохнул Марл.

— Так уволь.

— Не могу, — развел он руками. — Сюда мало кто идет, невыгодно в наше время служкой. А заплачу больше — сам в минус уйду.

Я понимающе качнула головой и сделала еще один большой глоток. В голове понемногу успокаивались мысли, и даже появилось желание их обдумать.

— А вот и ты, бестолочь! — вдруг гаркнул Марл, вставая. — Живо за работу!

Я бросила взгляд на девушку, что в переднике служки вышла с верхнего этажа. Во рту пересохло. Знакомое до боли лицо — мое собственное. Только чуть более заостренное и уставшее. Да и волосы сестра никогда не отращивала — с детства предпочитала короткие стрижки.

Марл перехватил мой взгляд и понимающе кивнул.

— Вот об этом я тебе сказать и не успел.

— Прошу прощения, Марл, — бросила сестра, старательно избегая моего взгляда.

Она схватила поднос и ушла к столику возле окна, и раздав эль хросам, на клочке бумаги стала деловито записывать следующий заказ.

Глава 26

Я опустила взгляд в кружку. На сестру смотреть совершенно не хотелось. В детстве, кажется, мы были близки… Но это было так давно, что и вспоминается с трудом. Помню, как вместе бегали к полю за две улицы от дома, собирали травы, ловили жуков и бабочек. Праздновали дни рождения, смеялись над глупыми соседскими мальчишками, ходили в пекарню за свежими булочками, когда мать давала лишнюю кристалльную бусину на двоих.

А потом все резко изменилось. Думаю, поначалу дело было в матери, которая с наших двенадцати лет стала проводить больше времени с Аглэллой наедине, а меня отправляла чистить овощи для кухарки в своем борделе или мыть полы. Тогда я обижалась, но после — поняла, что мне могла достаться участь похуже. Кроткость характера и миловидная внешность позволили сестре со временем стать одной из лучших девочек борделя, мало того — по ее же словам, это было здорово. Может, в чем-то она была права, кто знает? И работа несложная, и пристроена. Я же всегда была белой вороной, и что-то внутри заставляло желать совсем другой жизни.

«Резное древко» я с тех пор обходила стороной, лишь бы случайно не встретить сестру, не реагирующую на мои доводы в пользу другого вида работы. А мать только усмехалась, говоря, что если бы не родила меня сразу после Эллы — была бы уверена, что меня ей попусту подбросили.

Неприятные воспоминания заставили болезненно поморщиться. Я залпом осушила кружку и с громким стуком поставила перед собой, решительно встала.

— Да чего ж ты, — сочувственно протянул Марл. — Оставайся! Хочешь, вообще ее на часок-другой отпущу, буду сам.

Старик с готовностью вскочил и потер сухие ладони. Его теплые, чуть смешливые глаза смотрели с таким пониманием, что я не смогла сдержать улыбку, однако решение уже было принято.

— Нет, — качнула головой. — Лучше зайду в другой раз.

Марл, нахмурившись, кивнул.

Я махнула ему на прощание и вышла из таверны, не удостоив больше сестру и взглядом. В голове, правда, до сих пор эхом раздавался ее голос. Тот, что я не слышала без малого десять лет. И, если быть с собой до конца честной, горечь от потери сестры терзала душу сильнее, чем когда безликие выпили меня без остатка.

Снаружи было пусто — хросы успели куда-то исчезнуть — вот так, всей компанией! Из таверны доносились приглушенные разговоры оставшихся внутри, но они, судя по всему, выходить пока не торопились. Я пожала плечами и собралась было назад, в общежитие, как вдруг сверху послышался странный звук — шелест ткани, затем хлопок створки окна.

Заподозрив неладное, я проворно отскочила в сторону, и хорошо, что успела — с верхнего этажа таверны, буквально на то самое место, где я стояла секунд десять назад, спикировал фарн Земезис. Я невольно прижала руку к груди и отошла еще на пару шагов, едва ли не за угол таверны.

Колдун, надо признать, приземлился в весьма эффектной позе, словно специально ждал зрителя, чтобы явить миру этот номер. Только вот меня он явно не заметил — встал с колена, одернул мантию, и, оглядевшись по сторонам, растворился в тенях соседней улицы. Однако меня в этот момент занимало другое — черная рубаха фарна, надетая под мантию, была расстегнута примерно до половины, и на голой мускулистой груди в свете фонарей блеснул небольшой красный кристалл.

Кристалл перемещения…