Ректор на выданье

– Больше я ничего не могу вам сказать, – произнес он наконец. – Лучше всего будет, если вы просто доверитесь мне. Прошу вас, леди Магрит, просто доверьтесь и не задавайте лишних вопросов. Хотя бы пока.

Просит он! Довериться ему? А с какой стати? Мне все еще было не по себе от мыслей о неведомой угрозе, но начала подниматься новая волна ярости.

– А с какой стати мне доверять вам, Родвер? – подняла взгляд на него. – Вы нечестным способом навязались мне в секретари. Не хотите, ну хорошо, даже допустим, не можете сказать правду. Но вы могли бы еще на собеседовании объяснить по-человечески, что, возможно, мне грозит опасность и вы хотите помочь, но сказать всей правды не можете. Почему вы не поступили так, а предпочли нахрапом пробраться в этот кабинет?

– Да потому, что вначале я вообще не собирался упоминать вам свои истинные мотивы, считал, что это слишком опасно для вас, – он чуть повысил голос.

«Опять пробило, – удовлетворенно подумала я. – Не такой уж вы непрошибаемый, мистер Гайнорис».

– Ах вот как. А почему потом сказали?

– Потому, что у меня нет желания ни пугать, ни обижать вас. И держать в неведении тоже, – как-то резко ответил он. И тут же его лицо приобрело совершенно холодное и спокойное выражение: – Прошу прощения, ваше сиятельство, я могу возобновить исполнение своих должностных обязанностей?

И верно, обиделся. На что именно, интересно?

– Как вам будет угодно, – холодно ответила я.

Ни слова не говоря, он обошел стол, сел и взял очередную бесполезную бумажку, чтобы переписать. «Почерк у него, кстати, интересный», – подумала я, краем глаза разглядывая бумаги на столе. Четкий, собранный, очень ровный. Прекрасно соответствует его обычной невозмутимости.

Ладно, в конце концов это наша первая более-менее нормальная дискуссия. Хоть что-то сказал по-человечески. И вообще был похож на живого мага с нормальными человеческими эмоциями, а не на непробиваемую машину для шпионажа и выполнения секретных операций с усмешками и упрямой уверенностью в себе.

– Родвер, – спокойно и мягко сказала я, – поймите, у меня ведь тоже нет цели мучить вас бесполезными заданиями и плохим отношением. Но не я начала это все. На что вы обиделись?

Он поднял взгляд, в глазах стояло искреннее радостное удивление. Помолчал.

– На ситуацию, леди Магрит. Не на вас, – как-то чуть устало сказал он. – Вам сложно поверить, что я искренне беспокоюсь за вас. И если бы мог, то дал бы вам намного больше информации. Я понимаю ваши мотивы, почему вы рассержены на меня и издеваетесь, заставляя делать все это, – он небрежно указал на бесполезные бумажки. – Вы могли бы понять мои.

«Интересно, искренне говорит или это такая отличная актерская игра? – подумала я. – Наверняка ведь настоящий шпион в совершенстве владеет актерским мастерством».

– А почему вам небезразлично, что случится со мной? – спросила я. – До вчерашнего дня мы вообще не были знакомы.

В ответ на мой вопрос его лицо неуловимо изменилось. Неуловимо, но я тут же поняла, что передо мной опять тот насмешливый, самоуверенный Гайнорис, что навязался в секретари и со спокойной вежливостью трепал мне нервы.

– О, ваше сиятельство, – усмехнулся он и понизил голос: – Должно быть, мне стоит вновь ответить, что я питаю к вам тайные чувства и не могу позволить, чтобы даже один волосок упал с вашей очаровательной головки.

Ах ты ж, морда ты секретарская! Разумеется, к горлу тут же подкатила злость.

– Вы забываетесь, Родвер, – холодно сказала я. – Я четко обозначила, что подобные объяснения не работают. Вы настолько меня не уважаете, что позволяете себе это? Я похожа на маленькую девочку, на чьем самолюбии можно с легкостью сыграть и избежать неудобных вопросов?

Он снова скривил губы, пряча улыбку, как во время нашей второй беседы.

– Нет, что вы. Вы производите… совсем другое впечатление. Прошу извинить меня.

– Тогда почему вы решили защищать меня и сочли это своим личным долгом?

Он помолчал, чуть улыбнулся, как-то грустно, и серьезно ответил:

– Это очевидно, ваше сиятельство. Если опасность грозит ректору, то на девяносто девять процентов она грозит всей академии. А если опасность грозит главной магической академии, то и всей стране. Вы ведь понимаете, чем именно вы руководите? Академия – сердце магии Эйдорина. Здесь учатся все великие маги, здесь хранятся главные магические секреты, здесь проводятся самые невероятные эксперименты в области магии. Любой удар по академии – это удар по Эйдорину. А удар по ректору – это удар по академии.

«А ведь он прав», – подумалось мне. Стало даже как-то стыдно за свои личные оскорбленные чувства. Какое значение они имеют, если на кону может стоять благополучие моей главной (после Роджера) любви – академии магии, более того, нашего государства, за которое Роджер отдал свою жизнь?

– Вы думаете, дело обстоит именно так? – серьезно спросила я Родвера.