Реквием патриотам

Спасли Дзюбея его рефлексы, оттачиваемые годами. Он перекатился, почувствовав толи движение ветра, толи каким-то шестым чувством ощутив опасность. Над ним просвистела цепь с сюко, с треском, которого он не слышал, вонзившаяся в дерево. Перекатившись обратно, он наугад рубанул в ту тень, откуда вылетела цепь. Раздавшегося крика, который разбудил Кагэро с Никотином, он также не слышал. Они повскакивали на ноги и увидели скачущую на одной ноге тень, не смотря на потерю конечности активно улепётывающую на запад, как раз навстречу заходящему солнцу.

Кагэро кинулась следом, как Дзюбей, однако Никотин удержал её за рукав кимоно.

— Вы с Дзюбеем спасете друг другу жизни постоянно, — произнёс старик. — Знай, у меня нет противоядья для Дзюбея, так что спасти его можешь лишь ты.

— Как? — растеряно спросила Кагэро, хотя отлично знала ответ.

— Сама отлично знаешь, — усмехнулся монах. — Это будет обоюдно выгодное дело. Когда в последний раз тебя касался мужчина, а?

Кагэро одарила его пламенным взглядом, но, ничего не сказав, бросилась вслед за Дзюбеем и сбежавшим врагом.

Непонятно как, но девушке-ниндзя удалось первой настичь его раньше Дзюбея. Одноногий скрылся в небольшом лаосском храме, заброшенном как все здания в этой местности. Даже монахам не хватило уверенности в своих небесных покровителях, они также боялись чумы. Кагэро метнулась следом за ним, однако внутри никого не оказалось. В тесном помещении было уже совсем темно и в первый миг девушке показалось, что она ослепла. Это сбило её с толку на мгновение — чего оказалось достаточно для Сидзимы, кинувшего в неё свои нити, опутавшие тело девушки-ниндзя, словно паутина. Она повисла в них, попыталась освободиться, но тщетно — чёрные, как сама тьма нити, держали крепко.

Сидзима высунулся из тени, на губах его играла мерзкая ухмылка.

Когда раненный враг скрылся в лаосском храме, Дзюбей не поспешил вслед за ним, решив получше присмотреться к зданию и найти другие входы туда, чтобы обескуражить противника. Вот только туда со всех ног залетела Кагэро, наёмнику пришлось кардинально менять планы. Он вломился в храм, но как и Кагэро до того, ничего не увидел. Тьма ослепила его на мгновение, а когда глаза привыкли к ней, то первым, что он увидел была Кагэро, распростёртая на полу.

Дзюбей аккуратно подошёл к ней, склонился и тут же отпрянул. Девушка быстро атаковала его прямо с земли. Движения её были какими-то скованными, словно конечности её враз стали деревянными, Дзюбей легко поймал клинок танто ладонями и отшвырнул на полшага. Ниндзя вскочила и вновь ринулась в атаку, но она уже мало интересовала наёмника. Он припал на колено и выхватил меч, снова отмахнувшись от Кагэро. Он выбирал куда ударить — ошибиться сейчас он не мог, слишком уж дорого стоила бы эта ошибка. И не ему — Кагэро. Надо выбрать тень потемнее…

Меч вонзился в грудь Сидзимы, тот дёрнулся, захрипел и умер. Ошибок допускать Дзюбей не любил.

— Что ты делаешь здесь? — спросил будничным тоном Юримару.

Его ничуть не смутило то, что кимоно едва держало на плечах Дзакуро, прижавшейся к его спине. Его просто тошнило от этой женщины, чьё тело было исчерчено шрамами.

— Я покончила с девицей, — прошептала Дзакуро, — а для монаха с воином хватит и Мусидо с Мудзюро. В крайнем случае, Сидзима их прикроет.

— Их уже прикрыли, — улыбнулся Юримару. — Они все мертвы, тот самый воин, что при мне выбил глаз Тэссаю, перебил их всех одного за другим. И если б ты, Дзакуро, не сбежала оттуда, понадеявшись на то, что после смерти Бенисато сумеешь запрыгнуть в мою постель, остывала бы сейчас вместе с ними.

Юримару встал и обернулся к Дзакуро.

— Ступай отсюда, — бросил он ей. — Я не хочу глядеть на тебя, похотливая сучка. Меня тошнит от одного твоего вида.

Дзакуро бросила гневный взгляд на него. Обида на красавчика Юримару, в которого она была влюблена с их самой первой встречи, переполнила чашу терпения.

Танто выпал из ладони Кагэро, как только она пришла в себя. Она без сил опустилась на пол. Дзюбей замер над ней, предварительно вышвырнув из храма тело одноногого. Не то чтобы он был особенно религиозен, однако присутствие подобной твари в храме лао оскорбляло его.

— Вставай, Кагэро, — сказал он. — Надо вернуться к лагерю. Никотин без нас, наверное, уже заскучал.

— Ты знаешь, что сказал мне он, — имя Никотина словно пробило лёд, сковавший душу ниндзя после того как она освободилась от власти человека из тени. — Он сказал, что у нет противоядия от яда, котором он «угостил» тебя. Только… — она запнулась. — Только я могу тебе помочь.

Она потянула завязки своего пояса и движением плеч, скинула короткое кимоно. Поднявшись, она всем телом прижалась к груди Дзюбея.

— Если я пересплю с тобой, — тихонько шепнула она ему на ухо, обжигая кожу горячим дыханием, — то моё отравленное тело выведет яд из твоего.

Дзюбей склонил голову, провёл ладонью по её волосам и неожиданно поддел ногой её кимоно, ловко забросив в руку и накинув ей на плечи.

— Холодает, Кагэро, — произнёс он, отстраняясь, — ты замёрзнешь.