Реквием патриотам

Он вышел, а отвергнутая Сома Кагэро так и осталась стоять посреди покинутого лаосского храма, кутаясь в накинутое на плечи кимоно и дрожа от холода, не имеющего к близкой осени никакого отношения.

— Гемма ушёл из города несколько дней назад, — произнёс я, потому что тишина начинала уже давить на уши и нервы. — Не сегодня-завтра прибудет корабль, а его нет. Не нравиться мне это, Кэнсин-доно.

— А мне не нравятся люди, — ответил юноша, — что нанял Гемма для погрузки золота. Это ниндзя из какого-то из мелких кланов, такие мало чем отличаются от ронинов — по сути те же грабители и убийцы, не чурающиеся никакого заработка.

— Гемма многих забрал с собой, значит, он, скорее всего, устраивает налёт на кого-то. Как же мне всё это не нравится. Проклятье! Победа, полученная такой ценой, ничего не стоит.

— К тому же, так легко попасть в зависимость от людей, подобных тому же Гемме.

— Ты мудр, Кэнсин-доно. И, будь я проклят, если хочу знать как ты приобрёл такую мудрость.

Юноша — почти мальчишка! — поглядел мне в глаза и мы долго молчали. Так мы начали понимать друг друга.

— Хватило лошадиного трупа, — усмехнулся Никотин, глядя с вершины небольшой горки на Сата, — чтобы все бежали из города, побросав все вещи и оставив дома.

Действительно, одну из центральных улиц города украшал раздувшийся труп лошади, над которым жужжали мухи.

— Вот сейчас мы и узнаем, кто именно стоит за «чумой», — деловым тоном произнёс Дзюбей.

Монах не слишком-то поверил в этот тон. Каким-то странным вернулся Дзюбей после того как умчался преследовать человека-тень. Кагэро же не вернулась вовсе. Поскольку наёмник ни словом не обмолвился об этом деле, Никотину оставалось только гадать погибла ли девушка-ниндзя, а если нет, переспала она с Дзюбеем или же нет. Эти мысли не давали покоя монаху. Он знал, что яд, которым отравил он наёмника, начнёт действовать очень скоро и не хотелось бы, чтобы это произошло в разгар битвы с врагом.

— Вот и корабль, — отвлёк Никотина от мыслей Дзюбей, — сейчас потащат золото. Пора входить в город. А то ведь нас могут опередить самураи Асикаги.

— Асикаги? — поднял на него глаза монах. — Ты думаешь та птица, что пролетела над нами как только ты вернулся из погони, предназначалась Асикаге.

— Кагэро служила ему, — ответил Дзюбей (слух которого, к слову, полностью восстановился), начиная ползком продвигаться к окраине города, — и регулярно слала вести. Только не говори, что ты об этом не знаешь. Вот только очень сомневаюсь, что Асикага приведёт сюда людей.

— Да-да, — пробурчал Никотин, змеёй ползя следом. — Асикага теперь мелкий и ничего не значащий клан, хотя когда-то его глава и был сёгуном всего Такамацу. Нынче они не решаться вмешаться и привлечь внимание Токугавы, для них это может стать концом, как и для многих кланов, пойманных и на меньшем.

Я смотрел на людей, нанятых Геммой. Они споро таскали ящики из склада на корабль и бежали обратно за новым ящиком. Наконец, дело подходило к концу, мне оно не нравилось с самого начала, равно как не нравились люди, привлечённые к нему, и я был только рад, что оно наконец заканчивается. На этом корабле мы отправимся в Химэндзи, а там я по душам поговорю с Ёсио. Уж лучше ронином бродить по стране, чем делать великое (как ни крути, а именно таким оно было) дело такими вот методами.

В воздухе повисло ощущение скорой беды. Бывало у меня такое и не раз за мою долгую и богатую на события жизнь. Вроде бы всё нормально — люди бегают, солнце светит, птички вон поют, а всё равно, что-то не так, что-то готовится, словно затишье наступило перед бурей. Очень сильной бурей.

Дзюбей наблюдал за погрузкой золота на корабль, обдумывая как бы покончить с ней одним быстрым ударом. И вновь, совсем не к месту, вспомнился штурм крепости приверженцев Веры. Тогда он также стоял, прижавшись спиной к стене, прислушиваясь к звону стали, крикам, треску пламени и стуку копыт…

Наёмник тряхнул головой, освобождаясь от наваждения, однако стук копыт продолжал звучать как наяву. Дзюбей снова тряхнул головой — не помогло. Стук продолжался. Тогда он выглянул из-за угла и увидел их.

Несколько десятков всадников ехали по главной улице Сата — судя по цветам их кимоно, всё это были самураи клана Асикага, а впереди гарцевал на здоровенном жеребце сам даймё Асикага Рюхэй.

«Выходит, я ошибся, — подумал про себя Дзюбей, не спеша обнаруживать себя перед ними, — и Асикага оказался куда более жадным человеком и зубами вцепился в своё золото».

Навстречу конникам метнулась одинокая фигурка, упала на колено. Кагэро!

— Вы прибыли, — произнесла она. — Центр заговора и ложной чумы находится именно здесь. В Сата.

— Я знаю, — ответил ей Асикага Рюхэй и быстрым ударом вонзил катану ей в горло. Для человека его комплекции он выхватил оружие очень быстро. — Я сам стоял за всем этим. — Он рассмеялся и вдруг начал меняться. Черты лица его и всё тело постепенно утрачивало какое-либо сходство с дородным даймё, просторное кимоно свалилось по копыта лошади и через несколько в седле сидел…