Реквием патриотам

— Эх, молодёжь-молодёжь, — буркнул старый самурай. — Не помните вы историю. — Он прислонился спиной к дереву, положив на плечо кама-яри. — Токугава Цунаёси обезумел в своих поисках бессмертия, для того, чтобы обрести его, он обратился за помощью к таким силам, о которых и знать-то, наверное, не стоит. Если, конечно, ты совсем не дорожишь своей душой. Эти самые силы и выстроили для Цунаёси пять замков, соединённых с чёрными мостами с их двойниками, где он мог укрываться на случай падения обычных. Но это не спасло безумца и Токугава Иэнобу, которому поклялись в верности остальные кланы дабы противостоять Цунаёси, покончил с ним, разрушив четыре из пяти замков. С тех пор ходило очень много историй и легенд о последнем замке, но найти его никому не удалось.

— Вы мудрый человек, Дзин-Эмон-доно, — усмехнулся я. — Жаль, что мы стали врагами.

Старый самурай как-то странно поглядел на меня и повернулся к вверенным ему людям, делая вид, что у него просто не времени попусту болтать со мной.

— Сила, сила, сила, сила… — Оборо буквально приплясывал вокруг Микото, любуясь на неё. — Моя красавица, ненаглядная моя Микото. Наконец, ты переродилась. Теперь перед нами содрогнутся все.

— Да, — ровным голосом произнесла девушка, презрительно глядя на старика, который вёл себя как дитё малое. — Но только передо мной.

Оборо так и замер, уронив руки, так что на мгновение стал похож на птицу, взмахнувшую крыльями.

— Э нет, — прошептал он, — нет, Микото. Только вместе со мной ты обретёшь власть.

Микото ухватила его за горло, приподняв в воздух. Только тут Оборо увидел Тоуму, стоявшего в углу комнаты. Рядом с выбитой дверью, что обычно была заперта снаружи.

— Извести меня захотели, — прошипел Оборо, похоже, ничуть не смёщенный своим положением. — Меня, Сумераги Оборо, основателя ордена императорских омъёдзи[73], скрывшего ото всех капище древней богини смерти, выстроившего пять замков Цунаёси, сотворившего из Амакудзо то, чем он был, да и ты всем именно мне. Ничего у тебя не выйдет, девчонка! — Он ухватил Микото за лицо и заглянул в глаза.

Девушка тут же ощутила как вновьобретённые силы покидают её.

— Моя сила теперь твоя! — рассмеялся Оборо.

Однако выпить её силу ему не удалось. Аоки вонзил в спину предателю омъёдзи свою катану по самую рукоять, причём так, что клинок её прошёл мимо Микото. Освободив оружие, Тоума вытер его лезвие о кимоно Оборо и подал руку оседающей на землю девушке.

— Вместе мы сможем достичь любых вершин, — улыбнулся он ей.

Микото улыбнулась ему в ответ. Этот человек нравился ей куда больше отвратного старика Оборо, обрекшего её на чудовищные муки перерождения.

Он слишком часто задерживался на службе в замке. Иногда чтобы выпить с друзьями, иногда из-за работы. В тот раз это стоило всего самого дорогого в жизни. Отложивший меч после женитьбы молодой самурай Сакаки Юсиро работал в поте лице, чтобы обеспечить достойную жизнь любимой жене и будущему сыну. Он всегда был уверен, что у него родится сын, ведь в роду Сакаки не бывало ещё первенцев-девочек. Но ему никогда теперь не узнать кого носила в чреве Карэн — его жена. Его родная деревня была дотла сожжена проходившими через неё бандитами, нанятыми Злодейским трио. Тогда Юсиро вынул из тайника, расположенного под полом его сгоревшего дома, свой меч. Злодейское трио ещё познает гнев Сакаки Юсиро.

Юсиро не стал рассказывать эту историю Дзюбею. Но воспоминания сами собой нахлынули на него, когда наёмник спросил его зачем он сражается с трио. Они шагали по пустому замку, видимо, все люди Оборо были либо в городе, либо во дворе. Одну за одной они осматривали комнаты в поисках хоть кого-нибудь, однако ни единой живой души не повстречали. Так, безо всяких приключений, они добрались до комнаты Оборо.

— Это был глава Злодейского трио, — бросил Дзюбей, тыкая ногой труп. — Личность почти легендарная и вот всё, что от него осталось. Он прожил уйму лет, наворотил уйму дел, а в итоге, получил, — он перевернул труп, так чтобы стала видна рана, — меч в спину. Вполне закономерно, не находишь?

— Мне плевать на него, — сказал Юсиро, стараясь за показной грубостью скрыть сожаление по поводу того, что ему не удалось своими руками расправиться с главой Злодейского трио. Это не укрылось от Дзюбея, но высказываться по этому поводу он не стал, не желая ранить чувства молодого самурая.