Реквием по вернувшимся

В коридоре было темно и гулко. Никого на весь первый этаж… Лучше бы никого! Она не успела заметить, откуда они взялись. Сидели на подоконнике? Тусовались в незапертом классе? И вдруг – стали на её пути, перегородив коридор. Трое. Гроза школы, одиннадцатиклассник Гусь и его приятели, Дылда и Пирожок.

Слава и ойкнуть не успела, как её окружили, заломили руки за спину. А если бы и успела? «Попробуешь пискнуть, убью!» – сразу же предупредил Гусь. И её поволокли в спортзал.

Когда прижали к шведской стенке в углу, у Славы колени дрожать начинали от ужаса перед неизбежным. Кричать в пустой школе было бесполезно – если кто и услышит, вмешиваться побоится, собственное здоровье дороже. Драться тем более глупо, каждый из троих был намного сильнее, чем она. Всё равно сделают то, что задумали, да вдобавок изобьют до полусмерти. Нет, надеяться Слава могла лишь на странное, непонятное знание, которое начинало просыпаться где-то внутри.

Они не спешили, наслаждаясь явной беспомощностью жертвы. Гусь улыбался, потягивал какое-то пойло из баночки, Дылда и Пирожок похабно шарили глазами по телу девочки, будто уже раздевали:

– Ну что, ясновидящая, предскажи, что мы с тобой счас сделаем?

Они первыми заговорили, не догадываясь, что открываются для удара. Слава постаралась, чтобы голос не задрожал:

– Вы меня хотите оттрахать.

Парни заржали:

– Ты смотри, и правда, ясновидящая! Угадала.

Удар должен получиться быстрым и точным. Если промахнуться, на второй ни времени, ни силы не останется.

Слава начала неторопливо расстёгивать кофточку на груди, сосредотачивая парней на своих движениях, отвлекая их от голоса, от слов:

– Так начинайте, чего время тянуть. Только Дылду первым не пускайте. А то он свой сифилис не долечил.

– Ты чё, дура? – у Дылды отвисла челюсть. – Какой сифилис?

Но Слава следила не за ним – за Гусём. Она, конечно, понятия не имела, болел ли Дылда когда-нибудь сифилисом или чем-то другим венерическим. Но у Гуся на самом дне его сознания сидел маленький чёрный страх – это она видела отлично. Страх подцепить какую-нибудь гадость во время своих «приключений» и потом долго маяться по больницам, как когда-то в раннем детстве. Гусь больше всего на свете боялся инфекций. И удар достиг цели – она этот страх разбудила.

Гусь заметно побледнел, посмотрел на Дылду:

– Ты что ж не сказал, козёл, когда мы с тобой в воскресенье Верке по очереди вставляли?

– Ты чё, Гусь, гонишь?

Дылда уставился на приятеля. Он пока ничего не понимал и жаждал объяснений. Но страх успел заполнить всего Гуся, начал управлять его телом. Отбросив жестянку, он сжал кулак и, размахнувшись, врезал Дылде в зубы.

– Подставил, сука!

От неожиданности Дылда потерял равновесие и шлёпнулся на зад. Тут же вскочил, заорал обиженно:

– За что, Гусь?!

Гусь его не слышал, страх ещё не выдохся до конца. Он снова пошёл в атаку. Он был вожаком и самым агрессивным в стае. Но Дылда был выше и сильнее, и не привык, чтобы его били за здорово живёшь. Слава услышала, как в его мозгу будто реле щёлкнуло. И вместо давнишнего приятеля Дылда увидел перед собой Врага. Первобытная, дикая злоба вырвалась наружу. Второй удар у Гуся не получился…

Она перевела взгляд на Пирожка, который изумлённо таращился на приятелей, катавшихся по полу и с остервенением молотящих друг друга кулаками. Этот слишком труслив, чтобы быть опасным. Достаточно небольшого пенделя под зад. Слава расстегнула последнюю пуговичку.

– Так что мне, раздеваться? Трахать будешь? – она кивнула на засунутые глубоко в карманы руки парня. – Или опять не встаёт?

Пирожок мгновенно выдернул руки, губы у него задрожали:

– Ты чего это? В морду хочешь?

– А попробуй. Одно слово скажу, и забудешь, что с писюном родился.

У Пирожка глаза выкатились из орбит. Он громко икнул, развернулся и бросился наутёк. Слава полюбовалась на неудавшихся насильников, застегнула кофточку, подобрала рюкзачок и не торопливо направилась к выходу.

Самое главное в этой истории случилось через месяц. Пирожок подстерёг Ярославу, когда та возвращалась домой, упал на колени, прямо в грязь, и протягивая пачку мятых купюр, начал скулить, выпрашивать, чтобы она его «расколдовала» – у него в самом деле перестал «вставать» после случая в спортзале! Деньги Слава не взяла, но повеселилась вволю. В конце концов сжалилась, «сняла порчу» с Пирожка. И поняла – одного её слова достаточно, чтобы самые дикие и иррациональные страхи людей стали реальностью.

Второй раз она действовала вполне расчётливо. Хорошее образование стоило немалых денег, а после смерти бабушки не осталось никаких сбережений. Вообще никаких средств к существованию. Зато среди старых бумаг неожиданно нашлись полисы. Родители Славы предвидели, что однажды могут не вернуться из «командировки», и застраховали свои жизни на приличные суммы. Достаточные, чтобы дочь жила в относительном достатке до совершеннолетия и получила образование. Однако деньги остались невыплаченными.