Реквием по вернувшимся

Добравшись попутками до Симферополя, Ярослава явилась в страховую компанию, выложила бумаги на стол перед стареющей уставшей женщиной в богато обставленном кабинете. Женщина холодно и вежливо объяснила, что посетительница права на получение страховки не имеет, так как нет доказательств гибели её родителей. Может, они живут где-нибудь припеваючи и знать не желают о дочери? Так что жаловаться ей не на что, всё в рамках закона.

Лучше бы она этого не говорила! Особенно о законе. Но женщине дела не было до девчонки и до её претензий. Соплячка, молокососка, что она сделает? Женщине своих забот доставало. Сын-оболтус проматывал деньги в казино, не исключено, подсел на наркотики. Вдобавок сердце шалит, а операция в хорошей клинике обойдётся в круглую сумму, и где-то эти деньги надо добыть. А если каждому выплачивать страховку…

Разумеется, этого она не сказала. Но думала откровенно, не скрывая эмоций. И Ярослава только криво усмехнулась в ответ.

Спустя два часа страховка была перечислена на счёт, открытый на имя Ярославы Медведевой. А на следующий день, ожидая свой самолёт на аэровокзале и просматривая электронную газету, Слава наткнулась на некролог со знакомым лицом на фото. Убивать она не хотела, но раз уж так вышло, жалеть не стала. Её никто не жалел.

Рихард Берг

Земля, Крым, 4 августа

Теперь штабом операции стал номер-«полулюкс» на втором этаже провинциальной гостиницы. Рихард просидел в нём почти весь день безвылазно. Прослушивал записи разговоров Коцюбы, Пристинской и Медведевой. Старался собрать из этих фрагментов стройную схему, понять рисунок игры противника. Разгадать его тактику и стратегию. И чем дольше он этим занимался, тем меньше ему нравилась операция, которой приходилось руководить.

Изменения, происходящие с лже-Пристинской, не оставляли никаких сомнений в нечеловеческой природе её тела. И это правильно, это вполне укладывалось в схему. Это легко можно было списать на действие вложенной в двойника программы. Но сознание её никаким метаморфозам не подвергалось! Оно оставалось человеческим. Все реакции были человеческими: страх, отчаяние, тоска, и постепенно вытесняющая всё апатия. Самое отвратительное – Пристинская не подозревала, что с ней случилось на Горгоне. Считала все изменения симптомами неизвестной космической болезни. Она считала себя человеком!

И Коцюба считала себя человеком. Страшилась неизвестности, подстерегающей в завтрашнем дне, бесилась от чувства вины. Радовалась, что сама остаётся живой и здоровой, и стыдилась этой радости. Да, она вела себя, как человек.

Зато поведение Медведевой ставило Рихарда в тупик. Он не мог разгадать, считает ли та своих подруг людьми или знает о подмене. Медведева будто ждала чего-то. И ох как хотелось Бергу хоть одним глазком заглянуть в её мысли! Потому что собственного объяснения у него пока не было. Такого объяснения, которое позволило бы с чистой совестью отдать приказ о зачистке. Неожиданно для себя он начал сомневаться казалось бы в бесспорных и очевидных доказательствах вторжения.

Что есть человек? Определённый генетический код? Набор хромосом? Функционирующая система взаимосвязанных органов? Да, если ограничиться биологией, если свести понятие «человек», к понятию «человеческое тело», к понятию «индивид». Но как тогда быть с нашими личностями? Считать их эманацией серого вещества, заключённого в черепную коробку? Только не получается всё свести к биологии. А если личность есть нечто самодостаточное, то…

Берг отважился сделать ещё один шажок в сторону от материализма. Предположить что те, кто похозяйничал на Горгоне, способны манипулировать не только физическими телами, но и личностями. Попросту говоря, что если они «пересадили» личности погибших космонавтов в новые оболочки и отправили их на Землю? Но как это соотносится с очнувшимся и написавшим отчёт Круминем? У командира «Колумба» было «раздвоение личности»? Или всё же личность оставалась единой, но каким-то неведомым, трансцендентным способом могла перемещаться из одной оболочки в другую?!