Реквием по завоевателю

Пристально глядя в эти завораживающие янтарные глаза, Синклер почти шепотом попросил, стараясь коснуться самых потаенных струн ее сердца и страстно надеясь в глубине души, что это удастся:

— Арта, вы мне поможете? Сейчас, именно сейчас, в ваших силах остановить эту затянувшуюся кровавую и бессмысленную бойню. Смерть Бутлы Рета и тех, кто с ним, никому не нужна. Ни мне, ни Тарге, никому. Вы понимаете меня? Может, он выслушает и прислушается к вашему совету? Поэтому я прошу, очень прошу — помогите убедить в этом Рета. Нам необходимо с ним встретиться. Вы понимаете — необходимо! Я рассчитываю, я надеюсь, что эта встреча, этот разговор помогут найти приемлемое решение. Нам необходимо его найти! Потому что, повторяю,*эта бойня бессмысленна. Вы слышите меня?

В глазах ее плескалось рыжее пламя. Еще мгновение — и Арта опустила веки и резко отвернулась. Его взгляд, казалось, проникал до самых глубин ее существа, и она, опасаясь поддаться гипнотическому воздействию этих завораживающих разноцветных глаз, инстинктивно отвела взгляд и резко закусила губу, чтобы грубой болью заглушить едва не околдовавший ее голос этого странного и смертельно опасного врага.

Гретта с нарастающей тревогой следила за происходящим. Ей почти сразу стало ясно, что ничего не выйдет — попытка Синклера обречена на провал. Эта седдианская убийца — не человек, а чудовищная машина в образе человеческом. Машина, начиненная коварством, ненавистью и злобой, запрограммированная на убийство, только на убийство, не знающая ни жалости, ни сомнений. Гретта понимала это, но не пыталась помешать Синклеру. Он сам должен убедиться в тщетности своей надежды.

Наступило тяжелое молчание. И наконец Синклер, снова легко коснувшись руки пленницы, тихо спросил:

— Вы понимаете меня, Арта?

Она дернулась всем телом:

— Ничего не выйдет, реганец!

Но Синклер не сдавался:

— Я вам не враг, Арта. Единственное, чего я хочу,— это прекратить убийство. Я не хочу, чтобы мы все — и вы, и все, кто еще не погиб, остались живы. «Или я только ищу связь с собственным прошлым?» — вдруг подумалось eмy.— Я не хочу убивать Бутлу Рета. Не хочу!

Арта снова вздрогнула, вытянулась всем телом и, невольно напрягая связанные руки, с презрительным недоумением покосилась на Синклера и проговорила:

— Убивать его? Ты в своем ли уме, реганец? Как ты можешь убить его? Нет, это он, слышишь ты, это он убьет всех вас! Он взял вершину!

Синклер встал, долгим взглядом посмотрел на пленницу и, печально махнув рукой, повернулся к мониторам. Экраны, с разных точек показывающие картину кипевшего у вершины боя, то затягивало дымной пеленой и клубами черного дыма, рассеченного языками пламени, то слепили фиолетовыми вспышками сокрушительных бластерных ударов. Маленькие фигурки наступающих то поднимались, то падали, чтобы уже не подняться. Сражение достигло кульминации, и исход его уже был ясен даже непосвященному — вершина действительно вот-вот будет захвачена тарганцами. Но это, увы, не конец, и победа наступающих призрачна. Конец будет совсем другой, и наступит он скоро, очень скоро.

Синклер тяжко вздохнул, покосился на Арту и снова повернулся к мониторам.

Гретта не знала — радоваться или огорчаться: ей было жаль Синклера, но ведь с самого начала было ясно, что убедить убийцу поступить разумно не удастся.

Арта вздрогнула, повернула голову, стараясь разглядеть, что происходит на экранах ситуационных мониторов. Гретта неотрывно следила за выражением ее лица, на котором отражалось то смятение, то неожиданное торжество. «Неужели она ничего не понимает?» — поражалась Гретта. Даже последний глупец, глядя на то, что показывают в эти мгновения экраны мониторов, мог видеть, как планомерно и неотвратимо редеют пытающиеся охватить вершину с флангов наступающие тарганские цепи.

Синклер откинулся на жесткую спинку стула и, уставясь невидящим взглядом в пространство перед собой, проговорил бесстрастно и почти равнодушно:

— Эта вершина, которую мятежники пытаются захватить и вот-вот захватят, эта вершина — смертельная ловушка. Глубоко в скалах мы спрятали силовой реактор, снятый с разбитого десантного судна. Как только наши отойдут достаточно далеко, мы объясним бунтовщикам, что их ждет, и будем диктовать свои условия.— Он пронзительно взглянул на нее своими странными глазами:— Но мне хотелось взять его живым. «Может для того, чтобы узнать, кто вы — найти разгадку, кто мои родители».

Гретта поерзала в кресле, ее взгляд лихорадочно метался от Арты к Синклеру.

— Кого угодно, но не Бутлу,— крикнула Арта, голос ее был ужасен и груб.— Прогнившие Боги, нет! Сумасшедшие глаза уставились пронзительным взором на Синклера так, что у него дрожь пробежала по спине. В его подсознании зазвонил колокольчик предосторожности. «Она дергает что-то за ниточку, но я не могу понять, что и с какой целью. Будь осторожен, Синклер, она опасна — самая опасная из всех, кого ты встречал».

— Вы пойдете с ним на контакт, чтобы спасти его и его воинов? Они нужны мне, Арта. Они нужны Тарге,— Синклер склонился над ней, внимательно глядя в ее глаза.