Реквием по зверю

— Так, может быть, вы припомните, видели ли вы Константина Скорострельникова три дня назад вечером около вашего дома? Точнее сказать, во дворе дома, — задала я главный вопрос.

— Нужно вспомнить, — сказал мужчина и потер лоб. — Да, видел я три дня назад Константина во дворе. Точно! А потом вроде бы на второй день среди жильцов слух прошел, что убили Костю где-то в лесополосе.

— Расскажите, Василий Владимирович, все подробно, — попросила я.

— Да, пожалуйста! Что видел, то и расскажу. Мне что, жалко, что ли? — снова в своеобразной манере начал Новосельский. — Значит, так, приехал он на своей машине ближе к вечеру, но было еще светло.

— А сколько было времени, вы не заметили? — спросила я.

— Время, время… Так восемь часов было! — воскликнул пенсионер.

— Вы уверены? — решила уточнить я.

— А то! В восемь вечера начинается моя любимая передача «Следствие вели…», — объяснил пенсионер. — Там про преступления рассказывают, которые совершались еще в советское время. Детективы, одним словом.

«Ему же не нравятся детективы, — подумала я, — а тут — здрасьте вам — любимая передача! Вот и пойми этого Василия Владимировича».

— Машина какая у него? — спросила я.

— А-а, белая, иностранная какая-то, — последовал ответ Новосельского.

— Может быть, «Тойота»? — высказала я предположение насчет марки автомобиля.

— Может, и она. Я в заграничных машинах не разбираюсь, мне больше наш «Москвич» по душе. Но что по форме она, машина эта, заграничная, это точно, вся такая обтекаемая, как… вот как рыба, — ответил пенсионер.

— А в машине Скорострельников был один? Или с ним еще кто-то приехал? — продолжала я уточнять.

— Один, один, — уверенно закивал Новосельский. — Вышел он, значит, из машины своей и поставил ее почти у ворот. Стало быть, собирался еще уезжать.

«Ну да, собирался. Ведь Константин должен был поехать к матери в загородный дом», — подумала я.

— А поставил он машину свою так, — продолжал Новосельский, — потому что у нас есть такие хитрюги, что стараются захватить чужое место, хотя все места уже давным-давно поделены. И ведь, главное, все знают, где чье место, а вот поди ж ты. Ох, что-то я отвлекся.

«Да уж, отвлекся уже в сто пятидесятый раз», — мелькнуло у меня в голове.

— Так вот, Константин припарковал машину, вошел в подъезд. Дома он пробыл, наверное, минут тридцать, может быть, поболее, — продолжил Новосельский. — А потом снова вышел из подъезда и пошел к машине.

— А как вы это увидели, если началась ваша любимая передача? — удивилась я.

— Так я эту серию уже много раз видел. Вот и сидел у окошка, слушал, что там на экране творится, а сам за двором наблюдал, — бесхитростно признался пенсионер.

— И что же? Константин Скорострельников подошел к своей машине, сел в нее, завел мотор и поехал по своим делам? Так все было, Василий Владимирович? — продолжала я допытываться.

Новосельский покачал головой:

— Нет, Татьяна Александровна, вы не угадали. А дело было вот как. Когда Константин уже собрался сесть в машину, к нему очень быстро подошел какой-то мужчина.

— А что это был за мужчина? Вы раньше его видели? Он раньше приходил сюда? — я буквально забросала пенсионера вопросами.

— Нет, раньше я его здесь не видел, — пенсионер отрицательно мотнул головой. — Хотя он, может быть, и приходил. Но не в то время, когда я смотрел в окно.

— Понятно. А что они делали? Скорострельников и этот мужчина? Может быть, они начали ссориться, ругаться, кричать, драться? — перечисляла я все возможные действия развития событий.

— Нет, нет. Ничего из того, что вы перечислили. Просто этот мужчина — вообще-то, он был довольно молодой, ну, может, чуть постарше Константина — подошел к Косте очень близко и начал что-то ему говорить, — продолжил свой рассказ Новосельский.

— Вот как? — удивилась я.

— Да, я видел, как шевелились его губы. В бинокль видел, — уточнил Новосельский.

— Вы все так подробно разглядели? Было же уже около девяти вечера, если я правильно вас поняла? Темно, наверное…

— Да нет, у нас двор хороший, освещается нормально. Там как раз фонарь висит, у ворот-то.

— Ну а что же Скорострельников? Он что в это время делал? — спросила я.

— А он стоял и слушал, — ответил пенсионер.

— Что, так и стоял к нему, к этому молодому человеку, спиной? Стоял и слушал?

— Да.

— И ни разу не повернулся? — продолжала я спрашивать.

— Нет. Даже голову не повернул. Просто стоял спиной и слушал. И мне показалось, что молодой человек говорил Константину что-то весьма важное.

— А что же произошло дальше, Василий Владимирович? — спросила я.

— К сожалению, я не смогу ответить на этот ваш вопрос, — вздохнул пенсионер.

— Но почему же?

— Потому что я отвлекся от дальнейшего наблюдения за окном, — Новосельский виновато развел руками. — Раздался телефонный звонок, и я поспешил к аппарату, потому что подумал, что сын звонит.