Release my soul (СИ)

Аккуратно подхватывая женщину на руки, для чего перед этим пришлось отнять у нее дитя, Хэдес мысленно попросил у нее прощения. Даже если сейчас возникнет непонимание – а оно будет, он знал, – все сотрется позже. Когда не надо будет бояться. А до этого момента придется терпеть.

Терпеть, минуя полутемные коридоры, где нет ни одной даже мертвой души – все слуги были отосланы из особняка на сегодняшний вечер и ночь. Терпеть, с осторожностью располагая спящую на каменной поверхности, накладывая обездвиживающий покров. Кратковременный, но достаточный, чтобы предотвратить раннее пробуждение и побег. Терпеть, тем же способом перенося сюда сына. Терпеть, отмечая окончание действия сонного порошка, что был подмешан в любимое вино Илиссы. И спешить. Потому что над временем он не властен, а оного остается все меньше.

- Что…? – женщина дернулась, с ужасом смотря на супруга, который только что защелкнул последнее звено, приковывающее ее к каменному алтарю. На таком же, расположенном слева, уже лежал маленький Эрвиг. И, судя по равномерному сопению, крепко спал. Все происходило как в каком-то фантасмагорическом сне и не имело никакой связи с реальностью. Она верила супругу. Безоговорочно. Что бы ни произошло. Но творящееся безумие заставляло даже ее веру пошатнуться, уступая место бесконтрольному страху. Зачем, все ужасы Бездны, ради чего он это делает?

- Не пытайся освободиться, - Хэдес, заметивший, что Илисса пришла в себя, с какой-то странной эмоцией посмотрел на нее, после чего его взгляд вновь стал отрешенным и пустым, - Однажды ты поймешь, ради чего все это было. Я не хочу потерять тебя и сына. Будет лучше, если весь твой дар, до последней капли, перейдет к ребенку. Не бойся, - опередил он не заданный вопрос, - Эрвиг выдержит такое количество магии. Я запечатаю его силу, чтобы даже Трехликая до момента его совершеннолетия не смогла ничего заподозрить.

- Зачем? – из сдавленного металлической скобой горла с трудом вырвалось единственное слово. Она все еще ничего не понимала и просто отчаянно желала проснуться. Не хотелось верить в безумие того, кому когда-то вручила душу. Не хотелось его обвинять ни в чем. Не хотелось ненавидеть. Но и понять мотивов его действий до сих пор не удавалось.

- Вседозволенность ослепила тебя, Илисса, - как-то даже слишком тихо произнес мужчина, стараясь не смотреть на супругу: он знал, какая реакция последует, и добивался ее – на яркой эмоции ненависти провести ритуал будет легче, - Ты не всегда способна контролировать себя и после периода затишья вновь срываешься, обрекая своих же подопечных на мучения. Ты убиваешь тех, ради чьей спокойной жизни мы уничтожали слабые миры. Ты рушишь все, что мы строили. И я не хочу, чтобы ты дошла до того момента, когда решишь ввести в игру наши жизни. Без своих сил ты не сможешь управлять Альтеррой.

Ей казалось, что за время этого монолога она даже не моргала, что говорить о дыхании. Широко раскрытые глаза в упор смотрели на Владыку Бездны, коим сейчас во всей красе предстал перед ней супруг. Чужим и далеким. Тем, кто только что показал – он ей не доверяет. Думает, что она не способна контролировать собственные действия. Поступки. Слова. Боится ее и хочет защитить ребенка от нее. От его матери.

Но так ли он не прав?

Нет. Что бы она ни творила, она не одержима. Она знает свои границы и никогда не перешагнет через них. Она не смогла бы пожертвовать единственными близкими людьми. Она бы ни за что не причинила им боль. И то, что он допустил подобные мысли, говорит лишь о том, что его вера растаяла, будто и не было ее. И по какой причине? Это ли то самое «решение ее судьбы», о котором он говорил в ночь, когда за ней пришли из Цитадели? Или же все копилось в течение всего периода, что они были вместе?

Ему было достаточно такой мелочи, чтобы возвести ее в статус Высшего Зла. И превратить ее в ничто. Без дара она приравнивалась к низшим существам, о чьем благополучии они заботились. И теперь она сама стала такой же. Бессильной.

Как они дошли до такого?

Хэдес, расчерчивающий на камне руны, старался не встречаться взглядом с супругой. И вообще не видеть ее, чтобы не сдаться в последний момент. Сейчас он ненавидел все межмирье и себя заодно, потому что только он был виноват во всем, что происходило в эти годы. Если бы он просто дал возможность Илиссе самой захотеть их брака, а не пытался ускорить процесс, соглашаясь на ее в запале высказанные идеи. Он ведь знал ее. Он прекрасно знал ее, чтобы утверждать, что никакой мир бы не понадобился для этого. И не получи тогда девушка функциональный макет, не обрети возможность управлять Альтеррой, она бы попросту забыла об этом. Переросла свое мимолетное желание.