Религия Библии. Христианство

Иудейский обычай посвящения в совершеннолетие — Бар-Мицва, когда мальчику тринадцати лет и одного дня предлагают впервые прочесть Писания и после это­го считают его ответственным за соблюдение Закона. Обычай этот возник только через несколько веков после Христа, но сам принцип, что с 12-13 лет ребенок уже, как взрослый, сам отвечает за свое хождение пред Богом (а до этого возраста отвечают за него его родители), во времена Иисуса в иудейском сообществе уже существо­вал. Для читателей Луки из греко-римского общества обычай этот мало о чем говорил, но для всех изучаю­щих Евангелие сам факт разумных вопросов и ответов подростка Иисуса свидетельствовал о Его ответствен­ной взрослости.

Лука сохранил диалог Марии с Сыном: «Чадо! что Ты сделал с нами? Вот, отец Твой и Я с великою скор­бью искали Тебя». Иисус ответил: «Зачем было вам ис­кать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему» [Лк. 2: 48-49]. Иисус та­ким образом, не вступая в спор с Матерью, подчеркива­ет, что Храм — это Его дом, а Бог — Его истинный Отец, что в этом доме Ему хорошо, как всегда ребенку быва­ет хорошо в отчем доме. Лука, который вообще любит не столько утверждать, сколько подводить самого чита­теля к верному решению, так объясняет, что уже подро­сток Иисус вполне сознавал Свое богочеловеческое есте­ство. Он, как и положено еврейскому мальчику в этом возрасте, был взрослым и ответственным. Но Его взрос­лость и ответственность открывали Ему то, что скрыто от большинства детей, да и взрослых, — что домом для че­ловека является Дом Божий, а отцом — Сам Творец все­ленной. Иисус стал «Сыном заповеди» Божией не толь­ко объективно, но и для Самого Себя. И, как заключает этот рассказ Лука, Иисус послушно вернулся с Иосифом и Марией в Назарет.

Богоявление

После этого момента и до начала служения, до тридца­тилетия Иисуса, мы ничего о Нем не знаем, кроме того, что Он оставался в повиновении у родителей и «преуспе­вал в премудрости и возрасте, и в любви у Бога и чело­веков» [Лк. 2: 51-52].

«Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати» [Лк. 3:23]. 30-40 лет — возраст акру, буквально, у греков, «стояние на острие», время расцвета всех сил человека. Вот в это время Он выходит на служение. В этом же возра­сте тридцати лет был призван к Ахура Мазде Зороастр, тех же лет Сиддхартха Гаутама покинул свой царский чертог, отца, жену и новорожденного первенца — сына, чтобы стать нищим скитальцем ради открытия истины в 35 лет. «В тридцать лет я обрел самостоятельность суждений. В сорок лет я освободился от сомнений», — говорит о се­бе Конфуций [Лунь Юй 2:4]. Сорока лет был Мухаммед, когда на горе Хира обрел ниспосланные ему первые суры Корана. Удивительный возраст начала зрелости и начала пути. И у Мухаммеда, у Сиддхартхи Гаутамы, у Конфуция и Зороастра путь этот был долгим и трудным. У Иисуса он тоже был трудным, но очень коротким. Всего три с по­ловиной года.

И первое событие на этом коротком пути — Крещение. Сразу поясню, что наше русское слово «крещение» не соот­ветствует греческому термину /Затт'^ш — омывать, погру­жать, мыть, который употребляется в Евангелии. Русское слово «крещение» вызывает аллюзии на распятие на кресте, но ни о каком распятии еще речи нет. Евангелисты подчер­кивают, что это — именно омовение «в струях Иорданских». Любое омовение очищает, и ритуальные омовения, кото­рые существовали еще в доисторическое время (это один из древнейших обычаев человечества), всегда были при­званы символически показать смывание греха. Также как мытьем мы снимаем грязь телесную, нас раздражающую и удручающую, так же священным омовением мы снима­ем нечистоту греха и становимся чистыми. В Ветхом Завете омовения были очень важным элементом, в Талмуде по­том будет целый раздел, посвященный омовению как сим­волическому очищению.

Что же касается слова «крещение», которым на сла­вянский и потом русский язык переводится евангель­ское (погружение в воду, омовение), то та­кой перевод — следствие древней народной традиции. Новокрещаемым надевали на шею крестильный крестик, и в простодушном русском обществе само это действие — вручение крестильного креста перешло на название та­инства и соответствующего евангельского события. И хо­тя при большом желании эту простую подмену можно счесть глубокой народной мудростью — крещение призы­вает каждого новокрещеного взойти на свой крест, рас­пяв страсти и похоти, все же неверный перевод очень мешает простому и ясному пониманию как происходив­шего тогда на берегу Иордана, так и доныне — в каждой церковной купели.