Религия Библии. Христианство

Поэтому в христианстве отношение к любому че­ловеку должно быть абсолютно трепетное. Потому что все остальное — не личность: государство, народ, класс, что угодно. Это не личность. Это все лишь некоторые временные группировки личностей. А личность беско­нечно больше всех этих группировок. Поэтому, когда Православная Церковь стала страдать православным национализмом (это особенная болезнь Православной Церкви), возникли национальные церкви, это было объ­явлено на Константинопольском Соборе 1872 года грехом филетизма, то есть любви к тому, что не есть Бог, от сло­ва «филео» — «любить» (фиХетк^од в современном грече­ском языке очень плохое понятие — расизм, национализм), и было осуждено. К сожалению, это не помогло: каждая страна, как пыталась с древности, так и ныне, пытается создать свою национальную Церковь, смягчая факт цер­ковного национализма формулой «Церковь в Греции», «Церковь в России», «Церковь в Украине», то есть Церковь едина, но в каждой стране управляется своей админи­страцией. Греческий язык передает этот оттенок смыс­ла, а русский, к сожалению, нет.

В любом случае главное — человеческая личность. Такое понимание учения о Троице. Если бы христиане по­шли по пути Ария или Савеллия,у них бы не было пони­мания того, что человек может и будет личностью всегда. Но после определений двух первых Вселенских Соборов христиане знают, что в той степени, в какой они в Боге, они будут личностями. А в той степени, в какой они вне Бога, соответственно, каждый со своими грехами, они не будут личностями. Их вообще не будет. Поэтому чем более грешен человек, тем более он разрушен, тем бо­лее его личность не целостна, в ней дырки, как в сыре. Может быть, такие большие дырки, что уже от сыра-то почти ничего и не останется. Это первое.

Отношения в человеческой усии

А второе — это отношение ипостасей к природе. Мы эм­пирически знаем отношение наших ипостасей в нашей человеческой природе. То есть мы знаем взаимоотно­шения людей друг с другом, мы видим, что эти отно­шения далеки от совершенства. Гераклит как-то сказал, что война — это отец и бог мира, и все творится вой­ной. И он правильно сказал относительно этого мира. Потому что всё со всем находится во вражде: вражду­ют люди друг с другом, государства, нации, кто только не враждует. И эта ненависть доходит до фантастических пределов — человеконенавистничество, человекоубий­ство буквально пронизывают наш мир. То есть ипоста­си-то есть, личности есть, усия у них едина, но состояние этих личностей — это состояние конфликта. И конфликт этот вызван тем, что усия — природа человека — пора­жена грехом. То, что сделал Адам, как объясняют отцы Церкви, — это разрушение человеческой природы, ухуд­шение человеческой природы. Но каждая человеческая личность сохраняет свою божественность.

У нас получилась странная вещь: природа разрушена очень сильно, но не до конца, а личность сохраняет свою божественность, то есть свою свободу, свою возможность вырваться к Богу. Если бы не было в личности свободы, если бы она не сохранялась, люди бы просто не приходи­ли к таинствам, не становились бы христианами. Значит, свобода есть. То есть падшесть человека имеет отношение к человеческой природе, а образ Божий имеет отношение к личности человека. Так это объясняли древние отцы.

В отличие от нашего опыта человечества, в Боге нет гре­ха. И поэтому отношения ипостасей-личностей в Святой Троице — это отношения любви. То есть у Них не толь­ко одна природа, но одно желание, одна воля. «Бог есть любовь» [1Ин. 4: 16] — любовь не качество, но сама сущ­ность Бога. Жизнь Лиц Святой Троицы есть взаимопро­никновение (nepi%wpeaiq). Жизнь Одного становится жиз­нью Других[80]. И тогда мы начинаем понимать еще одну очень важную вещь: оказывается, вот это полное послу­шание Отцу, которое проявил Иисус на земле, это прояв­ление любви! А сатана хотел, чтобы Он проявил свой эго­изм и тем самым разрушил любовь. И между человеком и Богом установилась бы опять стена. Но Иисус, сказав: «Впрочем, не Моя, но Твоя воля да будет», воспроизвел в Своих отношениях с Отцом эту абсолютную любовь, пре­данность Богу, когда воля Божия в Нем совершается. И тем самым Он побеждает зло. «Бог — это всех объединяющий эрос или любовь», — объясняет Максим Исповедник (от/ ■паутшу еуопо/од ершд цто/ ауапц о еат/v)[81].

Значит, перед каждым из нас открывается во Христе та же возможность и та же перспектива. Поэтому-то, говорит апостол и евангелист Иоанн, «Бог есть любовь». Именно в этом смысле, что отношения в Боге — это любовь, ко­гда не своего блага, но блага другого ищут и не свое же­лание, но желание другого осуществляют, если, конечно, это желание другого ему на пользу.