Религия Библии. Христианство

Когда Иисус вышел на проповедь, были конечно же люди, которые записывали за Ним, были те, которые по­том описывали эти события, делились воспоминаниями. О жизни и учении Иисуса Христа в I-II веках наверняка было очень много свидетельств. «Уже многие начали со­ставлять повествования о совершенно известных между нами событиях», — пишет апостол Лука Феофилу в самом начале своего повествования [Лк. 1:1]. Студента, решив­шего стать историком, с первого курса учат критике ис­точников. Эта наука существовала и в Античном мире. И ученикам Христа, Его последователям надо было разо­браться, что из написанного соответствует их представле­нию о подлинном Христе, что правильно, а что не совсем правильно. Все свидетельства о Христе, все приписывае­мые Ему слова скрупулезно исследовались Его ученика­ми — первым поколением христиан: «Рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был настав­лен», — продолжает повествование апостол Лука.

Постепенно был отобран христианский канон — кор­пус текстов, которые авторитетные в общине последова­тели Христа считали абсолютно адекватными Его учению и делу. Само по себе греческое слово каушу обозначает «от­вес, мерило» — это веревочка с грузом на конце, которой до сих пор строители проверяют прямоту вертикальной ли­нии. Уже в Античности «канон» понимался как список об­разцов для подражания — например, канон десяти аттиче­ских ораторов. В каноне Нового Завета речь шла не столько о педагогике (образец для подражания), сколько о верно­сти в донесении смысла. Не уклониться в домыслы, пусть и благочестивые, а рассказывать то, что было на самом де­ле «по тщательном исследовании», и собирать то, что дей­ствительно написано людьми, пользовавшимися в собра­нии первых христиан безусловным духовным авторитетом.

Путь создания канона был непрост. На протяжении веков одни тексты из него выключались, другие вклю­чались. Как это происходило? Кое-какие тексты и пре­дания о Христе были известны миру и при этом никогда не включались в канон, хотя и не осуждались. Их позво­ляли читать как нечто благочестивое, но не достоверное. Скажем, Протоевангелие Иакова — «История Иакова о ро­ждении Марии», созданная не позднее середины II ве­ка. Из него взяты многие образы христианских празд­ников — например, Рождество Богородицы и Введение Богородицы во храм. Его текст присутствует в кодексе Бодмера, но оно никогда не включалось в канон, хотя еще в древности было переведено на множество языков, что говорит о его популярности[47]. Или так называемое «Евангелие детства» — «Сказание Фомы, израильского философа о детстве Христа», также написанное не позд­нее середины II века и также крайне популярное во всем христианском мире вплоть до эпохи книгопечатанья. Но и оно никогда не включалось в канон[48].

К подобным же благочестивым апокрифам относятся, например, текст IV века об успении Девы Марии[49], письмо

Пилата императору Клавдию, составленное в III веке и включенное в так называемое Евангелие от Никодима, тоже III века, где описывается и схождение Христа в ад[50]. Эти тексты никогда не считались каноническими. Они не объявлялись по сути своей неверными, но считались только «благочестивыми повествованиями», в которых правда была соединена с домыслом, порой совершенно фантастическим. На них нельзя было ссылаться как на абсолютную истину. Но они стали основой для многих церковных преданий. Тогда же появились деяния Петра, Павла, Иоанна, Фомы, Андрея, даже некой Феклы, воз­можно, Трифены, внучки императора Антония. Их дея­ния тоже считаются вполне приемлемыми для чтения, но не каноническими. Казалось бы, такие благочестивые по­вествования, такие нравственно полезные, такие «чудес­ные», но составители Новозаветного канона без всяких колебаний оставили их за бортом, хотя в древних жити­ях святых, в литургических песнопениях фрагменты этих текстов используются широко. Они составляют так назы­ваемое «Священное Предание Церкви» — красивую сло­весную ткань, в которую завернуты книги Священного Писания, порой безыскусные, порой литературно блиста­тельные, но всегда хранящие, по мнению христиан, абсо­лютную, безоговорочную истину Слова Христова.