Религия Библии. Христианство

Но ни в Евангелии по Матфею, ни в Евангелии по Луке однозначной благородности происхождения Иисуса нет. Но в обоих родословиях подчеркивается очень важный для еврейского народа факт, что те обетования, которые были даны праотцу Аврааму и царю Давиду, воплоще­ны в их потомке — Иисусе Христе. Евангелие по Матфею начинается словами: «Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова» [Мф. 1:1].Если внимательно читать родословие Иисуса, мы видим, что среди его пред­ков есть множество людей, совершенно недостойных. Большинство иудейских царей, потомков Давида, — это просто ужасные люди, убийцы, вероотступники и крово­пийцы. Мать Соломона Вирсавия согласилась на прелю­бодеяние и не воспротивилась убийству ее мужа, хетта Урии, своим новым возлюбленным — царем Давидом. Более того, в родословии упоминаются не только евреи, но еще и иностранцы. Как известно, бабка Давида, Руфь, была не иудейкой, а моавитянкой. Другое дело, что она — одна из самых симпатичных людей во всем Ветхом Завете (и честно говоря, маленькую книгу «Руфь» я без умиле­ния читать не могу). Важно то, что евангелист Матфей, который ведет родословие от Авраама, не скрывает, что вся полнота еврейского народа — и праведники, и зло­деи, с вливавшейся в него кровью других окрестных на­родов, — она вся в Иисусе.

Иисус не отличается каким-то особым благородным происхождением, да и род Давида уже давно захирел. Иосиф, приемный отец Иисуса, был простой работяга. Как правило, все помнят, что он был плотником — это странная особенность перевода, потому что греческий текст называет его профессию t'iktmv — плотник, строи­тель, мастер. Но в Палестине леса почти не было. Хорошее дерево — кедры, сосны привозили с гор Ливана и Тавра. Из дерева-то почти и не строили, разве что делали пе­рекрытия и стропила кровли. Дома в Палестине возво­дили из камня или из кирпича. Для Палестины тектон — в первую очередь, каменщик. И Иосиф, и Сам Иисус по своей профессии были обычные строители, уж плотни­ки или каменщики — не важно, но в любом случае эти люди работали своими руками. Об их царском происхо­ждении память в роду, конечно, сохранялась, но все во­круг давным-давно об этом забыли.

Еще интереснее родословие Луки, оно дается в третьей главе. Будучи сам греком, Лука не так сосредоточен на чи­сто еврейской проблематике происхождения Иисуса от ро­да царя Давида. Он перебрасывает через Давида и Авраама мост дальше в прошлое, когда еще не было никакого ев­рейского народа, и показывает родословие Иисуса вплоть до Адама, не забывая при этом сказать, что сам Адам был Божий. Это родословие говорит о том, что Иисус принад­лежит всему человечеству (в том числе и грекам, что, ко­нечно, Луке было особо приятно подчеркнуть), что Он — по крови родственник всех людей, а не только евреев. Впоследствии в одном из своих Посланий апостол Павел скажет: «от них (от евреев. — А.З.) Христос по плоти, су­щий над всем Бог» [Рим. 9: 5]. И это, конечно, так, если по­мнить, что Он «сын Давидов, сын Авраамов».

Но одновременно Иисус, как, впрочем, и каждый из нас, сопричастен всем людям. И поэтому каждый, неза­висимо от того, христианин он или не христианин, ве­дя свое родословие от Адама ли, от первых ли людей по генетическому происхождению (которые произошли из Африки, с точки зрения формальной генетики), должен помнить, что любое кичение своей национальной при­надлежностью — это просто идиотизм, потому что в каж­дом из нас так или иначе присутствует все человечество и никакого особого «эвгенос», благородства, как и осо­бого худородства, ни в ком нет. В каждом из нас есть от предков и славное, и постыдное, и позорное, и высокое. И от того, как мы себя будем вести, зависит, умножится в наших потомках славное или умножится в наших по­томках позорное.

У евангелиста Луки есть еще один очень важный мо­мент. Говоря о том, что Адам — Божий, и ставя Бога в один ряд со всеми предками Иисуса, он подчеркивает еще и ту простую мысль, что в каждом человеке есть семя Отца Небесного. Иисус в этом смысле Сын Божий также точно, как и любой из нас. Вот что провозглашается в Евангелии. И мы понимаем, что идея избранности избранных, кото­рая так характерна для Кумранских текстов, здесь отсут­ствует. Нет никакой избранности, даже великий Мессия, о котором и будет Благовестие, Он такой же человек, как и все мы.