Религия Библии. Христианство

Здесь, во-первых, неверие в свободу падшего челове­ка, что тысячекратно противоречит всему Писанию, на­чиная со слов Бога Каину: «у дверей грех лежит; он вле­чет тебя к себе, но ты господствуй над ним» [Быт. 4: 7], и, во-вторых, превращение великой драмы борьбы Иисуса с сатаной в какой-то фарс с заранее известным исходом. Кроме того, свободное волевое согласие Марии на подвиг безмужнего зачатия Мессии, о чем мы только что гово­рили, подменяется естественным зачатием Марии от су­пружеской близости Иоакима и Анны, в которое волшеб­ным образом вторгается Сам, еще не рожденный, Иисус, чудесно освобождая Свою будущую Мать от всеобщего Адамова греха.

Такое отступление на одно родовое колено (от Иисуса к Марии) в безгрешности — конечно же дань народному благочестию, но одновременно и богословский нонсенс, делающий Деву Марию от начала не такой, как все про­чие человеки, каким-то особым Существом не от мира сего. Этот догмат устраняет Богородицу из числа правед­ников, которые, имея волю, испорченную родовым гре­хом, находят в себе силы следовать воле Божией, пусть не всегда и не во всем. Искреннее слово каждого благоче­стивого человека — «Я раб Божий, да будет мне по слову Божиему» — наилучшее опровержение догмата о непо­рочном зачатии Анной Девы Марии, лишающего христи­ан возможности видеть в Марии их Сестру и Мать, пер­вую среди равных.

Инорелигиозные подобия непорочного зачатия

На первый взгляд сходные истории можно найти в веро­ваниях многих народов. В народном индуизме распро­странены сказания о девушках, беременеющих от сияния солнца (то есть бога Сурьи). Пошайэнн — культурный ге­рой индейцев Сиу родился от девушки, съевшей два оре­ха. Легендарный бессмертный китайский государь цар­ства Ксия, создатель И Цзин (Книги Перемен), Фо Хи был зачат девушкой, к одеждам которой во время купания прилип цветок, который она и съела. Во всех этих случаях зачатие происходит непроизвольно. Нет самого главно­го факта Евангелия — добровольного согласия девушки на чудесную беременность. Именно категория свободы человека не знакома всем этим преданиям. Но притом присутствует знание, правда, никак не объясняемое, что человеческое семя не есть лучшее начало для совершен­ного существа.

Иначе выглядит учение о рождении грядущего спа­сителя человечества Саошьянта — «Того, кто прине­сет благо — праведника благого происхождения» [Ясна 43: 3] в зороастризме, известное, по крайней мере, с Ахеменидского времени (VI-IV века до Р.Х.) Семя пророка Зороастра будет долгие века храниться в во­дах священного озера Кансаойя (ныне озеро Хелманд в иранском Систане). Чистая девушка во время купания примет в себя это семя — и родится Саошьянт. Так сбу­дется слово Зороастра: «Моя истина будет воплощена» [Ясна 43: 16]. В 19-м яште зороастрийского канона го­ворится об этом: «Хварэна (сияние славы. —A.3.) будет следовать за победоносным Саошьянтом, чтобы он вос­становил мир. Когда выйдет из озера Кансаойя Астават- Эрэта, тогда изгонит посланник Ахура Мазды (Господа Мудрости. — A.3.) ложь из мира истины» [Яшт 19: 89, 92-99]. Здесь, казалось бы, немалое сходство с еван­гельской родословной Иисуса — сына Давидова, сына Авраамова. Но символическая или, если угодно, правовая родословная Евангелия становится в зороастризме био­логической. Речь идет о передаче семени пророка, а не о зачатии без семени мужа. Идея трансляции первородно­го греха, разрываемой словами Девы Марии Архангелу Гавриилу, здесь отсутствует. Девство становится просто образом чистоты и личной невинности, а вовсе не про­логом Боговоплощения.

Очень характерны эти предчувствия человечеством тех или иных моментов (но только моментов!) того, что, по вере христиан, свершилось в Назарете за девять ме­сяцев до рождения Иисуса Христа.

Слово стало плотью

В Евангелии по Иоанну ничего не говорится о зачатии Христа, но в нем есть то, что объясняет и дополняет рас­сказ Луки и Матфея. Это Евангелие дает конкретным ис­торическим событиям «небесный пролог», помещает их в контекст вечности. Историческая привязка есть у Луки — как полагается греку, он внимателен к истории и точно указывает: «В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была пер­вая в правление Квириния Сирией» [Лк. 2:1-2]. Благодаря этому замечанию Луки мы можем вычислить почти до года момент, когда Архангел принес Благую весть Деве Марии.

А евангелист Иоанн описывает совершенно другое — он показывает глубинный, мистический смысл того, что так выпукло описал Лука. И мы слышим в первых стро­ках Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» [Ин. 1: 1-5]. «В начале.» — символично, что имен­но этот фрагмент читается на Пасху, с него начинается круг годовых евангельских чтений.