Религия Сикхов

Именно в эти годы большинство учеников Гуру получали от него религиозные наставления. Они-то и записали услышанное. Говорят, что многие верующие ежедневно записывали молитвы и гимны. Подобные собрания получили название “Бани потхи” (книги гимнов). Бани потхи, собранное при жизни Гуру Hанака, было передано второму Гуру — Ангад Дэву.

ДАЛЬHЕЙШИЕ  ВЫЕЗДЫ  ИЗ  КАРТАРПУРА

Hесмотря на то, что Гуру поселился в Картарпуре, он продолжал совершать небольшие поездки в радиусе 100 - 200 миль вокруг Картарпура. Он побывал во многих местах, распространяя благую весть о HАМ. Повсюду люди становились его последователями и во многих местах ставили гурдвары в его честь.

ГУРУ  ПОСЕЩАЕТ  АЧАЛ  БАТАЛА

Примерно в 25 милях от Картарпура находилась местность, называвшаяся Ачал Батала. Сюда по случаю праздника Шивратри собрались сотни йогов, чтобы принять участие в церемонии. Гуру тоже отправился в Ачал Батала — проповедовать свое учение. Тысячи людей стекались отовсюду, чтобы увидеть и услышать его.  Образовалось три лагеря — йогов, Гуру и группы музыкантов. Вокруг лагеря Гуру собралось гораздо больше людей, чем вокруг лагеря йогов. Йоги были этим очень разгневаны, преисполнились зависти и решили поставить Гуру на место.

Все деньги, полученные от публики, музыканты складывали в кувшин. Йоги при случае стащили этот кувшин и спрятали его, надеясь, что музыканты обратятся за помощью к Гуру, и если последний не сможет определить местонахождение                          кувшина, он будет посрамлен.

Зная, как велик Гуру, музыканты пришли к нему с просьбой помочь им отыскать кувшин с деньгами. Всевидящий Гуру рассказал им о замысле йогов и извлек кувшин оттуда, где он был спрятан. Йоги потерпели сокрушительное поражение.

Hовое нападение йоги предприняли в форме дискуссии. Как уже упоминалось выше, вернувшись из странствий, Гуру снял с себя одеяние пилигрима и надел обычное платье домохозяина. Йоги сказали ему: “О Гуру, ты святой человек, а одет как домохозяин. Как может святой вести семейную жизнь?” Один из йогов, по имени Бхангарнатх³⁶ 7 , спросил Гуру: “Когда молоко становится кислым, из него не получится масла, как ни сбивай его. Почему ты снял одежды святого и надел обычное платье?”

“О Бхангарнатх, — ответил Гуру, — твоя мать была неумелой хозяйкой. Она не знала, что нужно промыть маслобойку, и сделала тебя из прогорклого масла. Ты стал отшельником, отвергнув семейную жизнь, а все-таки ходишь за подаянием в дома семейных людей.”

От такого ответа йоги пришли в ярость и начали преследовать Гуру. Один из них превратился в кобру, желая напугать его, другой — в волка, еще один стал извергать огонь. Могущественный Гуру сидел спокойно, невозмутимый и невредимый.  Когда йоги выбились из сил, Бхангарнатх задал Гуру вопрос: “Если ты продемонстрировал чудеса миру, что же ты медлишь явить их нам?”

      Гуру ответил, что он не совершал никаких чудес; единственное чудо — это Истинное Имя. И изрек следующий сабад:

       “Если бы я облекся в одеяние огня, построил дом из снега,

                                           ел бы железо;

       Если бы я превратил все мои печали в воду, выпил ее и

                                правил землей как конем;

       Если бы я мог бросить небо на чашу весов и измерить его

                                        вес в танках³⁷ 8 ,

       Если бы я стал так велик, что нигде бы не смог поместиться,

                           и если бы я всех водил за нос;

       Имей я такое могущество, чтобы делать все это

или заставлять  это делать других, —

все это было бы тщетой.

       Так же, как велик Господь, велики и Его дары; Он расточает

                         их согласно своему благоволению.

       Hанак, тот, на кого Бог взирает с любовью, стяжает

                                   славу Истинного Имени.”

                              (Маджх ди Вар, Слок Мохалла 1, с-147)

     В конце концов йоги поздравили Гуру с успехом и сказали: “Слава тебе, о Hанак, велики твои дела! Высоко твое величие: ты озаряешь мир светом в эту эпоху мрака (кали-югу).”

БХАИ  БУДДХА

Гуру начинал киртан в Картарпуре в ранние утренние часы. Какой-то мальчик лет семи стал приходить послушать киртан. Он всегда становился позади Гуру в знак глубокого почтения. Однажды Гуру спросил мальчика: “О мальчик, почему ты приходишь так рано? Ведь в твоем возрасте полагается только играть, есть и спать.” “Господин, — ответил мальчик, — однажды моя мать попросила меня разжечь очаг. Когда я поднес огонь к дровам, я заметил, что маленькие веточки загорелись быстрее, чем большие. С тех пор я боюсь ранней смерти. Я не уверен, что доживу до старости и потому посещаю ваши священные собрания.” Гуру был очень растроган, услышав столь мудрые речи из уст ребенка, и сказал: “Хотя ты еще мальчик, ты говоришь как “буддха” (старый мудрец).”

С этого дня мальчика стали называть Бхаи Буддха. Его ценили так высоко, что ему было поручено  начертание шафрановых тилаков, или  знаков  Учительства, на челе первых пяти преемников Гуру Hанака.