Религиозные мотивы в русской поэзии

Уже прекрасное светило
Простерло блеск свой по земли,
И Божии дела открыло.
Мой дух с веселием внемли,
Чудяся ясным столь лучам,
Представь каков Зиждитель сам.

Когда бы смертным столь высоко

Возможно было возлететь,
Чтоб к солнцу бренно наше око
Могло приблизившись воззреть,
Тогда б со всех открылся стран
Горящий вечно океан.

Там огненны валы стремятся

И не находят берегов,
Там вихри пламенны крутятся,
Борющись множество веков.
Там камни, как вода, кипят,
Горящи там дожди шумят.

Сия ужасная громада

Как искра пред Тобой одна.
О, сколь пресветлая лампада,
Тобою, Боже, возжена,
Для наших повседневных дел,
Что Ты творить нам повелел.

От мрачной ночи свободившись,

Поля, бугры, моря и лес
И взору нашему открылись
Исполнены Твоих чудес.
Там всякая взывает плоть:
Велик Зиждитель наш Господь.

Светило дневное блистает,

Лишь только на поверхность тел,
Но взор Твой в бездну проницает,
Не зная никаких предел.
От светлости Твоих очей
Лиется радость твари всей.

Творец, покрытому мне тьмою

Простри премудрости лучи,
И что угодно пред Тобою.
Всегда творити научи!
И на твою взирая тварь,
Хвалить тебя, бессмертный Царь![52]

М.В. Ломоносов

Молитва за землю русскую (А. С. Хомяков)

Непоколебимую веру в грядущее светлое будущее России, выполнение русским народом предназначенной ему Господом вселенско-исторической миссии высказывает в своих стихотворениях Алексей Сергеевич Хомяков[53]. В них он идет к познанию своей родины путем религии, путем веры. Владевшие им тогда славянофильские тенденции придают этим стихам некоторый специфический колорит, но не изменяют их сущности.

Мы видим в нем богатейшее разнообразие эмоциональной и интеллектуальной одаренности, но эти элементы пребывали в нем не в состоянии хаоса и постоянного взаимного борения, но гармонично сливались в единое целое, создавая в результате этого процесса могучую духовную фигуру пророка и борца. Хомяков – поэт, богослов-мирянин, политический деятель, яростный полемист, превосходство которого над собой признавал даже горделивый Герцен, смелый, жертвенный офицер, но прежде всего историк, судья в историческом аспекте, выносящий свои приговоры не только в форме научных статей, но и в поэтических строках. Он пламенно верует в историческую миссию России, но видит реализацию этой миссии не в укреплении внешней мощи Империи и широте ее завоеваний, а в организации общественной жизни на основах религии, свободы, любви и братства народов. Для осуществления этого он полагает прежде всего анализ своего прошлого, признание ошибок, раскаяния в них и волю нации к их исправлению.