Религиозные мотивы в русской поэзии

Публикация Михаила Талалая

К сожалению, богатый архив Б.Н. Ширяева, необыкновенно активного в контактах с издательствами, журналами, литераторами и общественными деятелями, в его цельном виде не существует. Увы, и наши многолетние попытки установить связь с его потомками в США не увенчались успехом. Поэтому даже два небольших документа, хранимые в итальянском Фонде «Христианская Россия» (Ф. I. О. 30. Д. 1.76.), предоставляют ценность: они прекрасно свидетельствуют о церковно-общественной деятельности писателя в последний этап его творческого пути, когда он мог полностью литературе и христианству.

Благодарю за предоставление архивных документов литератора и искусствоведа, сотрудницу Фонда «Христианская Россия» Джованну Парравичини (Parravicini) и библиотекаря Фонда Паолу Пеллегатту (Pellegatta). К комментированию документов мы привлекли о. Владимира Колупаева, помогавшего инвентаризации архива Фонда. – М. Т.

1. Доклад о св. Владимире

Проф. Ключевский, готовя своих студентов к выпуску, давал им ценнейшие указания: когда разбираете какое-либо историческое явление, не верьте современному историку и никогда не начинайте работу с заранее предрешенным мнением.

Пользуясь именно этими указаниями, я и начинаю сегодня свой доклад о святом и равноапостольном князе Владимире.

Сведений о нем у нас достаточно. О нем говорят и византийские историки, и наши летописи, и былины, и песни, и сказки, и скандинавские саги.

На основании всех этих данных материалов мы можем воссоздать образ равноапостольного князя Владимира.

Между Русью и Византией происходили столкновения уже на заре нашей истории. Причиной военных столкновений были торговые взаимоотношения. Известно, что Византия недоброжелательно относилась к Руси: патриарх Фотий особенно недолюбливал русов, называя их варварами.

К данным наших летописей надо относиться с осторожностью. Они появляются только в XIII в. Первоначальные записи Нестора не сохранились, а позднейшие переписки делались, несомненно, под контролем византийских монахов. Политика Византии была проста: раз Русь приняла от них христианство – значит она подчинена константинопольскому патриарху, а раз патриарху – значит и византийскому императору.

Народная память хранит черты своего равноапостольного князя: благообразный, щедрый, хлебосольный, добрый, справедливый – князь «Красное Солнышко».

Скандинавские саги рисуют нам нашего князя как викинга. В результате семейных междоусобиц Владимир бежал в Скандинавию к дальним родственникам – Рюриковичам. Здесь и выработался его привлекательный образ смелого и честного викинга.

Однако нас князь Владимир интересует, как равноапостольный просветитель страны. Летопись говорит: Владимир, усомнившись в вере отцов, решил переменить ее, для чего и стал знакомиться с религией других народов.

Есть основания считать, что «ознакомление» с каждой верой были предприняты в целях согласовать ее выбор с дружиной, с которой князь считался. Ознакомление с верой Христовой для него лично не было нужно, – он был уже с нею знаком: Владимир был внебрачным сыном князя Святослава и рабыни Малуши, до восьми лет он воспитывался у своей бабушки княгини Ольги, христианки, а при ее дворе несомненно была домовая церковь и священник.

Были в то время христианские церкви и в Киеве. В числе дружинников отца князя Владимира были христиане. Об этом мы узнаем по тексту клятвы дружинников: дружинники-христиане клялись на кресте и Евангелии, а язычники – на оружии.

Как же происходил выбор веры? Летопись рассказывает: сзывал Владимир представителей различных религий и расспрашивал их об их вере. Несомненно, что летописные сказания о принятии Владимиром христианства были под сильным византийским влиянием. Далее в летописи говорится, что избрав веру, князь посылает ходоков. Они идут в Рим и Византию. В Византии они были поражены великолепием императорских дворцов и пышностью церковных служб в храме св. Софии. А Рим в то время был разорен – этот контраст, конечно, мог произвести впечатление и определить выбор князя.

Был ли Владимир враждебен Римской Церкви и ее обряду?