Рельсовая война. Спецназ 43-го года

Платформы и вагоны летели, переворачивались на насыпи, громоздясь друг на друга. Инерция многотонного груза сбрасывала тяжёлые танки с платформ, срывала башни, лопались гусеницы.

В одной из машин от искры вспыхнул бензин. Нагромождение платформ, разбитых в щепки грузовых вагонов и смятой техники разгоралось, как огромная груда сухого хвороста.

Бензин из лопнувших баков смешивался с вытекшим маслом. Пламя усиливали расщеплённые шпалы, оно набирало силу, выбрасывая клубы густого чёрного дыма. Именно в эти минуты стало видно, что в эшелоне много людей.

Большинство солдат и офицеров были покалечены, часть – раздавлены. Те, кто мог, выбирались из-под обломков. Вместе с огнём выплеснулись крики горевших воинов панцерваффе, хозобслуги, штабных офицеров из расплющенного вагона первого класса.

В танках Т-4 находился небольшой запас снарядов и довольно много патронов к пулемётам. То в одном, то в другом месте взрывы подкидывали горящие обломки, трещали в огне пулемётные ленты.

Уцелевшие солдаты и офицеры убегали, ползли прочь от огромного костра. У многих не хватало сил, они звали на помощь, но санитарам и солдатам железнодорожной охраны мешал приблизиться сильный жар, от которого лопалась кожа и тлело обмундирование. Рванули несколько снарядов сразу, спасатели шарахнулись прочь.

На рельсах, словно памятник горевшему эшелону, застыли зенитная платформа и вагон-холодильник с продовольствием – всё, что осталось от состава.

Защищая свиные окорока, колбасы, ящики с консервами и вином, зенитчики вели дружный огонь из скорострельных пушек. Цели они не видели, всё заволакивал густой маслянистый дым, но и стоять без дела зенитная защита не имела права.

Старший лейтенант Трунов, шатаясь, брёл прочь от горевших танков и вагонов. Его напарника, сержанта-сапёра Глухова всё же успел достать пулемётной очередью расчёт с крыши локомотива. Он был убит несколькими пулями. Но локомотив, машинист с помощником и оба пулемётчика были смяты и исчезли в ревущем пламени, как и весь состав, так и не попавший на передовую.

Броневагон резко затормозил. Его командир, молодой капитан, приказал открыть огонь и двигаться к эшелону. Впереди раздался взрыв. Русский диверсант успел заложить мину и был прошит пулемётной очередью. Однако развороченный рельс и шпалы отрезали путь к горевшему составу. Капитан разглядел в бинокль мелькавшие среди деревьев фигуры «лесных бандитов».

– Какая подлость – бить в спину! – выкрикивал он. – Не дайте им уйти!

Он был словно не в себе, уставившись на горевшие обломки вагонов, платформ, танки без башен с оборванными гусеницами. Его помощник, обер-лейтенант, прошедший две войны и много чего повидавший, осторожно заметил:

– Какой смысл вести огонь? Бандиты уже скрылись. Господин капитан, разрешите послать людей спасать раненых и обгоревших.

– Никуда они не скроются, – сжимал кулаки боевой капитан. – Мы их достанем!

– Конечно, – не стал спорить обер-лейтенант. – Но помочь пострадавшим важнее. Они умирают от ожогов и ран.

В этот момент вдалеке раздался ещё один сильный взрыв. Обер-лейтенант понял, что «лесные бандиты» дотянулись до второго эшелона. Дай бог, чтобы они не превратили его в такую же груду горящих обломков, иначе отправкой на фронт не отделаешься.

К чему капитан оторвался от охраняемых составов? Вообразил себя флагманом с развевающимся флагом? Теперь придётся расплачиваться. В горячке могут расстрелять.

– Посылайте срочно людей, – приходя в себя, согласился со своим помощником капитан. – И ремонтную бригаду. Орудийным и пулемётным расчётам быть наготове. Возможно, бандитов как следует прижмут и погонят в нашу сторону.

Немецкий капитан, сделавший быструю карьеру в железнодорожных войсках, был недалёк от истины. Если первый эшелон подорвали удачно, практически уничтожив целиком, то со вторым составом возникли сложности. Павел Коробов, командир партизанского отряда «Смерть фашизму», действовал, надеясь на удачу. Впереди горел головной эшелон. Второй состав сразу стал замедлять ход, намереваясь вернуться на разъезд.

Коробов среагировал быстро. Наперерез идущему задним ходом эшелону бежали четверо партизан и направленный им в помощь опытный сапёр Андрей Постник из отряда «Застава». Они успели заложить две мины. Сержант Постник видел, что эшелон идёт со скоростью не более двадцати километров. Оставалась надежда, что мины разрушат узкую и довольно высокую насыпь.