Рельсовая война. Спецназ 43-го года

Догнать сержанта Постника и второго сапёра не удалось. Лейтенант дал им возможность оторваться от погони, а трое полицаев не слишком спешили, предпочитая стрелять вслед издалека.

Старшего лейтенанта Трунова догнали немцы из железнодорожной охраны. Он расстрелял обе обоймы пистолета «ТТ» и взорвал себя гранатой. Уцелевшие партизаны из отряда Коробова «Смерть фашизму» вырвались на лошадях из кольца, отстреливаясь на скаку.

В группе Кондратьева погибли семь человек, ещё двое умерли от полученных ран. Большой потерей стала гибель опытного сапёра Леонида Трунова. Он пробыл в отряде «Застава» около месяца, но сумел подготовить несколько взрывников, активно участвовал в боевых операциях на железной дороге.

Когда готовили шифрограмму о проведённой операции, возник спор. Комиссар Зелинский, прочитав текст, воскликнул:

– Иван Макарович, почему не указываешь, что подорван ещё один эшелон? Половина второго состава под откос кувыркнулась. Полста танков уничтожили и фрицев сотни четыре. К чему скромничать? Если и прибавим немного, это только боевой дух поднимет. Сообщение наверняка по сводкам Информбюро прозвучит.

Командиры, находившиеся в землянке, засмеялись. Они были согласны с комиссаром. Чего фрицев жалеть, бумага всё стерпит! А тридцать пять танков или пятьдесят – разница небольшая.

– Надо указать, что пять-шесть «пантер» сгорели, – продолжал Зелинский.

– Одну всего разглядели, – поправил его Фёдор Кондратьев.

– «Пантеры» по одной не перегоняют. Наверняка с десяток на платформах находилось.

– «Пантеры» оставим в покое, – заявил Журавлёв. – Их толком не видели, а насчёт второго эшелона укажем, что он уничтожен частично.

В любом случае немцы получили крепкий удар. С Большой земли пришёл ответ, в котором объявлялась благодарность бойцам и командирам отрядов «Застава» и «Смерть фашизму», а Журавлёву предлагалось представить отличившихся к боевым наградам.

Майор составил список, в который включил два десятка бойцов, в том числе несколько партизан и командира отряда Павла Коробова. К ордену Отечественной войны были представлены Павел Коробов, Фёдор Кондратьев, Андрей Постник и – посмертно – старший лейтенант Леонид Трунов.

Рассчитывал на орден «за поддержание боевого духа» и комиссар Аркадий Зелинский, но майор Иван Макарович Журавлёв в список его не включил. Почувствовав обиду комиссара, отложил карандаш и жёстко обронил:

– Двадцать награждённых вполне достаточно за три десятка немецких «панцеров» и две сотни убитых фрицев. Тем более дорогой ценой нам эти эшелоны обошлись. Я уже не говорю про наши потери и погибших партизан Павла Коробова. Теперь фрицы на мирных жителях отыгрываются. В песчаном карьере возле станции каждый день заложников расстреливают. Три деревни каратели сожгли, в людей прямо на улицах стреляли. Мы воюем, а расплачиваются старики и женщины. Рука не поднимается бойцов к наградам представлять, хотя они кровью своей эти ордена и медали заслужили.

– Война, – вздохнул комиссар Зелинский. – Кому сейчас легко?

Особист Виктор Авдеев бросил на него короткий злой взгляд, от которого тот невольно поёжился:

– Начальник городской управы Бронников на митинг людей согнал. Распинался, что «лесные бандиты» обнаглели, в спину отважным германским солдатам стреляют. На глазах у всех шесть человек повесили на площади. Целый эшелон молодёжи в Германию на работу отправил. Там, мол, их перевоспитают. Ребята и девушки лет по пятнадцать-семнадцать, старше уже не нашли. Очень гад старается, надо с ним кончать. Гуженко, начальник вяземской полиции, хвалился, что лично семнадцать партизан расстрелял. По нему тоже петля плачет. А ведь есть приказ товарища Сталина уничтожать пособников фашистов.

– Ну, вот и займись ими, – сказал Журавлёв. – Лейтенанта Мальцева в помощь возьми, у него во взводе ребята крепкие. А товарищ комиссар пусть подготовит приговор, чтобы всё было по закону – подписи, отрядная печать.

– Есть, – поднялся Зелинский. – Подготовлю к завтрашнему дню.

– Прикинь, кто там ещё усердно фрицам служит. Надо сбить с этих сволочей спесь.

Глава 5

Охота на предателей

Километрах в двух от лагерной стоянки отряда «Застава» патруль задержал мужичка лет тридцати пяти, который ставил вентери на лесном озере. Начало июня – хорошее время для рыбалки, особого подозрения мужичок небольшого роста не вызвал.

Простая крестьянская одёжка, латаные башмаки, еда, прихваченная из дома, – несколько картошек в мундире, краюха хлеба и соль, завёрнутая в тряпочку. Не сказать, что рыбак слишком близко подошёл к лагерю, но сержант Родион Шамшин, старший патруля, решил проверить его получше.

Мало кто забредал в эти глухие болотистые места. Неподалёку проходила едва заметная тропа к лагерю отряда «Застава», да и рыбак показался слишком суетливым и напуганным. Его суетливость и страх можно было понять – поневоле испугаешься, встретив в лесу троих вооружённых людей, направивших на тебя стволы.