Рельсовая война. Спецназ 43-го года

– Поход за самогоном-молоком отменяется. Иди приводи себя в порядок. Увижу ещё раз пьяным – будешь при кухне картошку чистить.

– Да я с ребятами Павла Семёновича Коробова помянул немного…

– Пошёл вон!

Обухов хорошо понимал, что в эти тяжёлые дни важно удержать пошатнувшуюся дисциплину. Когда Снетков ушёл, он повернулся к двоим парням, которых привёл в отряд один из партизан. Может, не стоило в их присутствии затевать этот разговор, но раз так получилось, пусть знают обстановку в отряде. Парни пришли с винтовками, запасом патронов и несколькими гранатами. Матери насушили в дорогу сухарей.

Не от хорошей жизни отпустили ребят из дома. То в одном, то в другом месте идут бои с немцами и полицаями. Но и в деревнях не слаще. В Вязниках едва не половину молодёжи на работу в Германию отправили.

Подвалы в волостном полицейском участке набиты заложниками и людьми, заподозренными в связях с партизанами. Кого-то вывозят в песчаный карьер за посёлком и расстреливают рано утром. Других везут в лагеря или в райцентр для отправки в Германию.

– С боеприпасами туго. Может, знаете, где патронами и взрывчаткой разжиться можно? – спросил Обухов.

– У мальчишек в посёлке можно поспрашивать. Они ещё осенью сорок первого в местах боёв копались.

– Да у них мелочовка осталась, – сказал другой партизан. – Немцы за найденную обойму расстреливают. Был такой случай. Родители всё в речку повыкидывали от греха подальше.

– Вы говорите, в волостном участке арестованных много? – переспросил вновь прибывших лейтенант Викулов.

– С полсотни точно наберётся, если не больше.

– Больше! – поправил товарища второй партизан. – Каждый день кого-нибудь приводят.

– Ну, а полицаи? Как охрана налажена?

Оба парня рассказали, что после смерти начальников полиции Гуженко и Качуры настрой у многих рядовых полицаев подавленный. Красная Армия наступает, и хорошего ждать им нечего. Некоторые пытались уволиться из полиции, даже заявления подавали в связи с плохим здоровьем.

– Таких быстро отучили, – сказал один из парней. – Бумажку на грудь прикололи и расстреляли прямо возле участка. Мол, сражайтесь за новую власть до конца.

– А немецкий гарнизон как поживает?

Выяснилось, что комендантский гарнизон сократили до пятнадцати-семнадцати человек. Молодых и здоровых отправили на фронт. Остались в основном выписавшиеся из госпиталей или пожилые солдаты лет за сорок, призванные по закону о тотальной мобилизации.

– Полицаев много? – уточнил Андрей Обухов.

Оба молодых парня, пришедших в отряд, заранее собрали необходимые сведения и рассказали обстановку в посёлке Вязники довольно подробно. Полицаи понесли большие потери в бою с отрядом «Смерть фашизму», однако волостной участок был пополнен и насчитывает в настоящее время тридцать пять человек.

Новый начальник полиции Кирилл Ермаш встряхнул отряд самообороны, разбежавшийся после смерти Тимофея Качуры, и заставил их нести охрану. С десяток «оборонцев» получили снова винтовки и караулят по ночам хлебопекарню, улицы, окраины посёлка.

– Всего набирается пятьдесят штыков, – подсчитывал Обухов. – Как поведут себя «оборонцы», предсказать трудно. Думаю, будут стрелять из страха за семьи.

– Там не только винтовки и штыки, – поправил командира один из парней. – В немецком гарнизоне два пулемёта и лёгкий миномёт, не считая автоматов. У полицаев – «максим» и два «дегтярёва», гранат тоже хватает.

Расспросив подробнее новичков, Обухов остался с лейтенантом Викуловым.

– Если грамотно ударить, – подвёл итог Иван Викулов, – то можно не только гарнизон уничтожить, но и разжиться боеприпасами, мукой и хлебом в пекарне. Но одни мы эту операцию не потянем. Надо связаться с Журавлёвым. Если Иван Макарович поддержит, то овчинка выделки стоит.

– Журавлёв Москве подчиняется, – сказал Андрей Обухов, – а мы – обкому партии. Каждую неделю надо посылать гонца докладывать о результатах «Рельсовой войны». Не доложим вовремя – неприятности могут быть.

– Какая нам сейчас «Рельсовая война»? Ни взрывчатки, ни патронов. Что, Омельченко нам мины пришлёт?

– От Омельченко только выговора по партийной линии дождёшься.

– Давай, я сгоняю к Журавлёву, – предложил Иван Викулов. – А ты пошли человека к своему тёзке, Андрею Зинякову. Сможет ли он людей выделить?

Постоянные диверсии на железной дороге заставляли немецкое командование перебрасывать на её охрану дополнительные силы. Но это не всегда помогало. После того как отряд Андрея Зинякова взорвал метров двести железнодорожного полотна и небольшой мост, на сутки прервалось движение, а на небольшом участке скопилось несколько немецких эшелонов.

Точные координаты образовавшейся пробки Журавлёв передал в штаб фронта, а сапёры отряда «Застава» подорвали пути отхода, не дав рассредоточить эшелоны. Ожидали мощного авиационного налёта, тем более два эшелона перевозили танки и штурмовые орудия.

К сожалению, по ряду причин налёт долго согласовывали в различных штабах и полк бомбардировщиков «Пе-2» нанёс удар, когда дорогу уже практически восстановили. Первый эшелон уже вышел из ловушки, следом двигался другой состав с танками.