Рельсовая война. Спецназ 43-го года

Временно их держали отдельно, проверяя, нет ли среди них предателей. Несколько человек признались, что в комендатуре с них взяли подписку о сотрудничестве. Два-три человека, которые вызывали наибольшее подозрение, были расстреляны. Остальных предстояло проверять в бою.

Было решено нанести удар по вражескому гарнизону в посёлке Вязники. Словно предчувствуя опасность, гарнизон срочно увеличили. Там насчитывалось более пятидесяти полицаев и взвод комендантской службы из двадцати пяти человек.

– У немцев кроме мотоциклов появился бронетранспортёр «Бюссинг» с крупнокалиберным пулемётом, – докладывал старший лейтенант Авдеев, – и миномёт калибра 80 миллиметров. Полицаи получили дополнительный запас патронов, гранат. Кроме ручных «дегтярёвых» у них имеется станковый «максим».

– Как насчёт пекарни? – спросил новый командир отряда «Смерть фашизму» Обухов. – У нас ни муки, ни хлеба не осталось.

– Там уже не пекарня, а целый хлебозавод, – усмехнулся Авдеев. – На складе запас муки центнеров тридцать, печи работают круглосуточно. Ночью дежурит отделение полицаев с пулемётом.

Обсудили совместные действия, пути отхода, а когда совещание закончилось, особист Авдеев ещё раз напомнил:

– В отрядах много новых людей, толком не проверенных. Время выступления определено, но окончательную дату пока знают только командиры отрядов. И меньше разговоров на эту тему, а то нарвёмся на засаду.

Лейтенанту Мальцеву было поручено внезапным броском уничтожить комендантский взвод и в первую очередь вывести из строя рацию. В один из последних дней августа посёлок был окружён бойцами отряда «Застава» и партизанами из отрядов «Сталинцы» и «Смерть фашизму». Всего в операции участвовали двести человек.

Мальцев со своей группой должен был нанести удар первым. Окружённый колючей проволокой двухэтажный дом комендатуры освещался прожекторами.

У крыльца стояли бронетранспортёр «Бюссинг», два мотоцикла и небольшой грузовик. Кроме пулемётчика на бронетранспортёре лейтенант разглядел пост – двоих солдат, не спеша обходивших территорию комендантского взвода.

На первом этаже в зарешеченных окнах горел свет. Значит, там как минимум находились в боевой готовности ещё два-три человека.

– Твоя цель – пулемётчик, – шепнул лейтенант снайперу Грицевичу. – Мы с двумя ребятами перережем проволоку с тыла, уничтожим пост и постараемся взорвать бронетранспортёр. С нами пойдёт Вася Балакин. Вы наступаете сразу после нас. Если что, бери командование на себя.

Мальцев хорошо помнил, как непросто складывался бой в ноябре прошлого года, когда отряды нанесли удар по вяземскому гарнизону в разгар Сталинградской битвы. И комендатура, и полицейский участок оказали отчаянное сопротивление.

Почти год прошёл с того времени. Набрались опыта бойцы отряда НКВД и партизаны. И обстановка на фронте складывалась в нашу пользу, но лейтенант не сомневался, что сопротивление врага будет таким же упорным. Большинство немецких солдат всё ещё верят в свою победу, а полицаям терять нечего – пощады им не ждать.

Одного часового Николай снял ножом. Сержант-пограничник тоже сработал чисто. Но всё же какой-то шум немцы услышали. Из-за угла кирпичного здания выскочил немец с автоматом, видимо, дежуривший внутри. Автоматная очередь прошила сапёра, в ответ выстрелил Василий Балакин. Тяжело раненный автоматчик успел крикнуть:

– Аларм… тревога!

Внезапность была потеряна. Василь Грицевич снял выстрелом в голову пулемётчика, а в здании комендатуры звенел сигнальный зуммер. Сапёры успели бутылками с горючей смесью поджечь бронетранспортёр, взорвать связкой тола входную дверь и простенок. Но прорваться внутрь здания не удалось. Открыл огонь один, затем второй пулемёт, из окон летели гранаты.

Можно было догадаться, что начальник немецкого гарнизона пытается связаться с районом, вызывая подмогу. Медлить было нельзя. Хотя до райцентра без малого тридцать километров, помощь пришлют быстро.

Лейтенант Мальцев вместе с бойцами перебежками добрались до входа. Пулемётчик Ларионов Сергей и снайпер Василь Грицевич прикрывали группу огнём. Семнадцатилетний разведчик Паша Шестаков, постоянно находившийся рядом с Мальцевым, бросил две «лимонки».

Взрывы опрокинули старый кайзеровский пулемёт «МГ-08», раскидали расчёт. Пожилой обер-ефрейтор передёрнул затвор винтовки, но выстрелить не успел. Очередь из «ППШ» перебила руку, солдат отступал в угол, напряжённо глядя на «лесных призраков» в маскхалатах.

– Нихт шиссен! Не стреляйте! – крикнул он.

– Где командир? – спросил Мальцев.

– Наверху… второй этаж, – показал тот на лестницу.

– Ну и ты туда отправляйся.

Во время штурма пленных не берут. Очередь из «ППШ» добила ефрейтора, а со второго этажа, кувыркаясь, летели вниз гранаты «М-24» с деревянными рукоятками.

Взрывы подняли облако известковой пыли и едкого дыма. Упал, срезанный осколками, один из бойцов. Люди задыхались и кашляли, но Мальцев понимал, что именно сейчас надо продолжать штурм под прикрытием дымовой завесы.