Рембрандт

Ещё несколько штрихов в том же направлении. Среди рисунков Рембрандта превосходен луврский юноша, читающий книгу. Несколько сценок изображают отца с сыном, в моментах укоризны и увещания; семейные идиллии разного содержания; всевозможные головы и бюсты; беседующих за столом юношей; портреты женщин an face, в три четверти и со спины – портрет со спины, находящийся в Гарлемском музее особенно замечателен. Исполненная бистром фигура женщины стоит у стола, положив на него руку. Тело её слегка прислонилось к краю стола, и это обстоятельство привело к изменению контуров, очень счастливо схваченных художником. За столом виднеется в туманном абрисе мужской облик. На дрезденском рисунке изображен молодой человек, обдумывающий карточный ход. Рисунок сделан пером с удивительным мастерством. Так именно люди и думают над картами, если не соблюдается какой-либо светский этикет, обязывающий к небрежному спокойствию. Бистровый рисунок спящей девушки тоже в высокой степени замечателен. Другая женщина, исполненная пером, в Британском музее, прилегла и мечтает. Старик с пенсне в руках заснул в кресле, склонившись на левый бок, и эта сценка передана с неподражаемым реализмом. Таковы блестки жанра, мелькающие, сверкающие и рассыпающиеся в графике этого удивительного мастера. Захвачен антураж художника, его среды, его мгновенные и длительные впечатления.

Звери

Так называемого naturemorte[106] тела у Рембрандта чрезвычайно мало. Мясная туша быка представлена у него три раза – в 1637-м и два раза в 1655 году. Мы не решаем вопроса о том, в какой степени такого рода темы принадлежат к области искусства. Нет сомнения, что в них могут быть заключены богатейшие проблемы красочные, световые и графические. Неоспоримо, с другой стороны, что созерцание таких мясных туш может будить в душе впечатлительного зрителя какие-либо скрытые или явные вегетарианские антипатии. Но для того, чтобы стать предметом искусства, подобные темы должны отлиться в некую форму, способную породить живое, трепетное и образное понимание внутреннего строения животного мира. Мы, в сущности, ещё не умеем думать в этом направлении, а потому нам и не дано отображать эти сюжеты на светлом экране живописи. Однако, анатомические рисунки Леонардо да Винчи, в издании Сабашникова, поражают иногда и с чисто эстетической стороны: так всё в них размерено, учтено и согласовано в стройных схемах, одновременно и учащих и восхищающих глаз.

Мясные рембрандтовские туши выписаны со всем возможным великолепием, но, конечно, здесь и цели и средства совсем другие, чем у главы ломбардской школы. Скорое всего, у Рембрандта это просто фотография случайной действительности. Что касается колорита мяса, то он бледноват, и можно подумать, что Рембрандт наблюдал мясные туши в Yuden gotte или в иных местах еврейского расселения. Это мясо просоленное и кошерное. Несколько иное впечатление производит картина, с тремя убитыми павлинами, 1645 года, в частной коллекции. Это не совсем naturemorte, потому что тут же дана и фигура молодой женщины, смотрящей на павлинов. Но убитые павлины всё-таки на первом плане картины, и это придает ей характер живописной неодушевленности.