Ремесленники душ

— Дрейк! — заорал сержант, когда мы подошли ближе, а я зажал нос о ударившего в него смрада, исходившего от дома. Сладковато гнилостный запах забивал даже запах помоев и нечистот кругом. Даже стоявшие рядом полицейские старательно отворачивались, чтобы не вдыхать его.

Из дверей дома появился инспектор, с прикрывающим нос платком. Он хмуро посмотрел на стоящих рядом с домом и не встречающихся с его взглядом полицейских, затем сплюнул и подошел к нам.

— Десять частей разложившихся трупов, странно что никто раньше сюда не заходил.

— Да кто полезет в эту Богом забытую дыру, — сморщился сержант, — бездомные давно здесь не ошиваются, говорят плохое тут место.

— Еще бы, все разрублены на части, да так и брошены.

— Может быть они лежат с тех пор? — поинтересовался я, — вы тогда поймали убийц, вот тут никто и не появлялся.

— Трупам от силы месяц, а в остальном очень похоже на наших каннибалок.

— Надеюсь вы не хотите, чтобы я туда спускался? — с надеждой поинтересовался я.

— Зачем было тогда тебя сюда тащить, — засмеялся инспектор, — иди глянь, если нет следов, то свободен.

Сержант протянул мне платок со знакомым запахом фиалок, я уже и забыл, когда последний раз им пользовался. Вроде привык ко всему, но похоже не в этот раз, если сам мистер Райт не смог нормально там дышать. Поблагодарив кивком Джеймса, я направился в дом, сопровождаемый участливыми взглядами полицейских.

Когда‑то давно это было вполне нормальное жилье, пусть и деревянное, но множество лет запустения и проживание тут лиц, которым все равно, где и как они живут превратило жилье в мусорную свалку. Вонь нечистот пробивалась даже сквозь платок, хотя и не могла перебить запах разложения.

— «Похоже сегодня придется опять устраивать банный день со стиркой».

В подвале, куда я с трудом протиснулся, чтобы не потревожить горы мусора и правда лежали части тел, уложенные по разным кучкам. Руки отдельной горкой, ноги, порубленные на пополам и ребра, все лежало в деревянных ящиках, словно приготовленное для транспортировки, но забытое здесь. Внутренних органов, голов и кишок не было, что наводило на мысли, что возможно убивали бедолаг не здесь. Чтобы быстрее все закончить, я прислонил к глазам камень и убедился, что души у бывших тел целы ровно на те значения, которые положены средне статистическим людям, платящим налоги и периодически сдающие излишки душ для себя. Я сначала отвернулся от светящихся останков тел с душами, чтобы не искушать себя, но мысли о том, что денег нет вообще, не давали мне просто уйти.

— «В конце концов они мертвы и кроме меня больше никто из ремесленников к ним не прикоснется, — решил я, подойдя ближе и преодолевая рвотные рефлексы быстро вытянул со всех кусков мяса души».

Как обычно в таких случаях появилась легкая эйфория и настроение резко улучшилось, правда пусть их души были не такие насыщенные, как после жертв Кукольника, но десять человек — это десять человек, как ни крути. Теперь остается только найти аниматрон, чтобы слить их, что являлось сейчас для меня наибольшей проблемой, без доступа к школьному оборудованию. Просто так заявиться в пункт обмена я не мог, любой ремесленник сразу поймет, если я обменяю такое количество душ на деньги, что я один из его цеха и сливаю нечестно заработанные души. Ведь отданный объем будет явно много больше, чем положено иметь подростку моих лет и это не говоря о том, что мне не было пятнадцати, чтобы вести разговоры о сдаче души без присутствия своего опекуна.

Но все равно, пройти мимо халявного ресурса, который никому больше не пригодится я не мог, проклятый родитель загнал меня в такие условия, когда я не брезгаю касаться студенистых останков голыми руками. Вытерев руки о свой платок, который теперь можно было только выкинуть, я огляделся вокруг, чтобы посмотреть, не оставил я каких следов своего преступления. За такое полагалось серьезное наказание в виде штрафа, поскольку души умирающих или умерших принадлежали их родственникам. Только они могли ими распоряжаться, если конечно не были преступниками, в этом случае душа отходила государству.

— «Вроде бы все чисто, — подумал я, осматривая помещение с помощью камня».

Теперь, когда сияния душ не было видно, я заметил, что от кусков тел отходят в сторону несколько отдельных ворсинок душ, которые вели в угол подвала, что было очень странно, поскольку все останки лежали в одном месте и мелкие ворсинки, которые показывали, где капала кровь, также группировались кучно, а тут отдельно отходящий след.

Я прошел по нему и носком башмака раскидал кучу мусора. Тускло блеснули серебром лежащие там часы. Я наклонился и поднял их, они не шли, но вот внутри была вложена фотография молодой девушки.

— «Как они сюда попали? — удивился я, — часы явно принадлежали одной из жертв, навряд ли девушки — убийцы стали бы хранить в часах фотографии других девушек».

Закончив с осмотром, я поднялся наверх и вручил их удивленному инспектору. Он покрутил их в руках и посмотрел на фотографию внутри.

— Видишь Джеймс, — он обратился к другу, — а ты говорил, что ему тут делать, что он может найти.