Ремесло Небожителей

«Венценосца» для него из эллинга не выводили, летел он на аэроплане. И вместо маршала Алеко встречал какой-то капитанчик-блюститель. Зато всё остальное повторилось в точности: Тронный Дворец, лифт-альков с яствами и напитками на столе. И Небожительница, поджидающая наверху.

Его никуда не повели, потому он так и не увидел, что скрывается за агатовой стеной. Дверь кабины распахнулась на несколько секунд, впустила хозяйку Небесного Города и снова захлопнулась.

– Вам пакет. – Бед-Дуар встал, протянул депешу.

Небожительница пакет не взяла, опустилась в кресло. Не в то, в котором неделю назад восседала княгиня, – отметил мимоходом генерал. Приказала:

– Садись и читай. Собственно, написанное адресовано тебе.

Бед-Дуар удивился, но ничем себя не выказал. Сломал сургучную печать, вынул лист. Депеша содержала всего несколько слов: «Барис, ты должен выполнять распоряжения Ва-Лои как мои собственные». Он поднял взгляд на Небожительницу:

– Я должен остаться в Небесном Городе?

– Разумеется нет, зачем ты мне здесь? Здесь у меня достаточно верных псов. Ты пока останешься в своей нынешней должности. Кому ты служишь на самом деле, не должен знать никто, в том числе твой князь.

– Я приносил присягу великому князю.

Небожительница засмеялась. Бед-Дуар поймал себя на мысли, что нигде не встречал упоминаний о том, что эти существа умеют смеяться.

– И что? Всё имеет цену. Я могу заплатить любую. Сколько стоит твоя верность? Должность главного княжеского пса опасна и недолговечна, насколько я знаю. Когда она тебе надоест, ты сможешь обменять её на другую. Хотел бы ты командовать блюстителями Небесного Города?

– Стать преемником маршала Алеко? Он согласится уйти в отставку?

Небожительница небрежно махнула рукой:

– Он уже прожил семьсот лет, насколько я помню. Вполне достаточно для человека. Так как, это хорошая плата за верность?

– Вполне. Что от меня требуется?

– Ничего необычного для тебя. Быть ищейкой, охотничьим псом. Моим охотничьим псом!

– Разве в Наземье мало ваших соглядатаев? К тому же всё, что знают меняные, знаете и вы.

– Этого недостаточно, к сожалению. Просто знать иногда мало. Мои небесные псы слишком слабы и боязливы, чтобы спустить их на землю.

Бед-Дуар хмыкнул. Небожительница говорила откровенно, все меняные были трусами. Меняные, живущие в Небесье, – трусами вдвойне.

– И на кого же вы меня собираетесь «натравить»?

– На неё.

Небожительница вынула из-под эфирной защиты свёрнутый в трубку лист, протянула генералу. Нет, это была не именная грамота. Всего лишь портрет, но нарисованный так искусно, что на миг Бед-Дуару показалось, что он видит перед собой живого человека.

– Вижу, узнал. – Небожительница заметила, как задрожали его руки. – Да, это она.

– Но она же…

Он запнулся. С листа бумаги на него смотрела великая княгиня Бриана. Не нынешняя, холодная и далёкая, – прежняя. Та, которую он так хорошо знал когда-то. Непозволительно хорошо для пса. Та Бриана, что исчезла четыре года назад.

Считалось, что великие князь и княгиня меняются, как и все прочие наземцы. Небесный закон один для всех – мены исключительно по согласию. Но как доверить тело правителя кому-то из подданных? Какие пакости он станет творить с ним – по собственной воле или вопреки ей? Не подорвёт ли это уважение к вечной и неизменной великокняжеской власти и – страшно сказать – устои державы? Подорвёт, командующий стражей Бед-Дуар знал это доподлинно. Именно потому правители Аштвая и Северного королевства менялись всё чаще, володаря Милакии избирали заново после мены предыдущего, трон Панджвура пустовал с самой Разбойничьей войны, в Лунных Пределах и вовсе императором величали бальзамированную мумию, а правили безликие и безымянные регенты.

Только великие князья Тарусии усидели на троне десять веков. Каждые пятнадцать – двадцать лет князь менял свою внешность, княгиня – куда чаще. Но ни один тарусиец не мог похвастать, что стал их менщиком. Лишь время от времени до столицы доходили слухи, что где-то в глухом провинциальном местечке объявился незнакомец, обликом схожий с правителем. Но каждый раз человек этот ничего о себе не помнил, а скоро и вовсе умирал от неизлечимой мозговой болезни. Начинали вспоминать древнее проклятие, якобы наложенное на сына и невестку матерью нынешнего князя. То ли в самом деле умерший был менщиком, то ли нет – кто знает? У великих князей золота куры не клюют, и раз находятся охочие до него хитрованы и хитрованки, не верящие в проклятие, то и винить в их смерти некого. Княжья стража на слухи эти внимания не обращала, а потому они быстро утихали.

– …умерла? – закончила фразу Бед-Дуара Небожительница. – И я так думала. Теперь сомневаюсь. Переверни лист.

Генерал выполнил распоряжение. Он почти догадался, что сейчас прочитает. И не ошибся. На обороте портрета значилось:

«Имя: Эдаль Волич.

Год рождения: 984-й.

Место рождения: Устричная Бухта, Песчанская волость, Юго-Западный округ.

Год смерти: 1000-й.

Место смерти: Берестовье, Верхотурьевский округ».

Он усмехнулся криво:

– Четыре года, как в могиле. Её уже черви съели.