Ренегат

— Примитивная ложь! — отвечает копия номер 1. — Она хочет, чтобы мы верили ей. Но вспомни, это отец учил нас стрелять. Нет, мы не научились этому самостоятельно! Это он говорил нам, что власть опасна. Все время он то и делал, что всех ругал, потому что боялся всего, что ему не нравилось. Все время он говорил о подрыве какой-то системы. Он хотел все разрушать.

Абсолютно ничего не понимаю. Почему Эксперимент изменился? Раньше суггестором была только Аарон Селестайн. Возможно, Эксперимент не так уж и прост относительно моих общих предположений? Может эта система куда умнее? Подбирает специальный ключ к каждому подопытному, чтобы как можно глубже внедрить информацию. Ведь все происходит, когда мы спим, когда выключается сознание и подсознание становится более доступным. После пробуждения, мы как полагающееся думаем, что это был всего лишь безобидный сон. Естественно, некоторые доли загруженной информации забываются, но кусочки не потерявшихся данных накапливаются. И волей неволей мы в них верим. Думаем, что это является правдой. Наверно, именно об этом предупреждал меня Люк.

Но что происходит сейчас? Две идентичные копии меня оспаривают друг друга. Если одна из них является порождением Эксперимента, то откуда взялась вторая? Неужели ее создало мое подсознание, чтобы помочь мне отбить информационную атаку. Или я ошибаюсь?

— Пропаганда стала мощным оружием воздействия на умы. — самоуверенно утверждает Тринадцать номер 2. — Они умело создают образ врага. Затем разжигают и поддерживают чувство ненависти к вымышленному противнику. Они хотят, чтобы мы стали беспрецедентно жестокими и бесчеловечными воинами. Они превращают нас в убийц. Вот почему мы не должны им верить!

Натужно морщу лоб, и касаюсь висков — голова раскалывается от боли.

— Они обе не правы. — встревает Касс, сжимая мои руки в своих ледяных ладонях. — Только я. Только я знаю правду! Ты можешь думать, что мы изверги, искажающие умы и реальность. Но, нет. Мы всего лишь боремся за чистоту умов! Помогаем вам мыслить шире. Эксперимент помогает освободить нас и направить на верный путь. Эксперимент показывает кто мы такие, кто нас окружает, кому можно доверять. Эксперимент — это то, в чем мы нуждались. А мы всегда нуждались в помощи, чтобы разобраться во всем. Мы не могли этого сделать самостоятельно, но нам помогают.

— Мы не настолько доверчивые, чтобы поверь, что Эксперимент — это хорошо! — выдает Тринадцать номер 2. — Так или иначе, это все ложь. Вранье — все, что мы видим и слышим. Нас нагло программируют, чтобы мы верили в то, чего в действительности нет. Благодаря эффективному внушению нами манипулируют, и мы не можем позволить себе стать их марионетками.

Касс сжимает мои руки еще крепче.

Где-то, в глубине ума, закрадывается мысли, что Тринадцать номер 2 права. Иначе я бы ее не создала. Ее основная обязанность защитить меня от Эксперимента.

Касс сжимает мои руки так крепко, что они начинают болеть. Ни одна мышца на ее безупречном лице не дрогнула за все время. Касс походит на обездвиженную восковую фигуру с пустыми стеклянными глазами.

Пробую выдернуть руки. Снова и снова.

Вокруг появляется множество моих копий. Целая армия. Их так много, что невозможно сосчитать. И они взяли меня в плотное, нескончаемое оцепление.

Прилагая немалые усилия, я все же вырываюсь, и отталкиваю Касс. Как только она наклоняется, чтобы упасть, ее тело расщепляется на тысячи кусочков, разлетающихся по воздуху, точно как дым, и исчезают.

Срываюсь с места и бегу. Бежать, собственно, нет куда. Не знаю почему, но я надеюсь прорваться. Но, едва миную первый ряд «солдатов» Эксперимента, как они хватают меня в цепкий обхват. Снова пытаюсь выскользнуть из их сильных рук, но у меня ничего не получается. Закрываю глаза, и неистово желаю проснуться. Мне нужно, необходимо очнуться! И вдруг появляется дивное ощущение легкости, будто я нахожусь в свободном падении.

Аарон Селестайн говорит:

— Под единым флагом, в одно государство, мы объединили несколько племен, коммун и назвали их Департаментами.

Открываю глаза и осознаю, что я и Аарон Селестайн стоим в пустом вагоне поезда. Ни окон, ни дверей он не имеет. Железные стены поезда движутся с неописуемой скоростью, создавая легкий ветерок.

Аарон Селестайн одета в темно-красное платье, на губах алая помада, волосы уложены за уши.

Флаг Богема черного цвета, на фоне которого вращаются два охваченных огнем кольца: одно кольцо означает прошлое, второе — будущее.

Аарон Селестайн продолжает:

— Тогда нация одолела всех противников этой великой идеи. Несчетные потери в борьбе, вскоре, олицетворяли триумф. Мы не сдались перед соблазном отступить.

Внимательно наблюдаю за уже равнодушной физиономией Селестайн.

— После того, как внутренние враги были уничтожены и подавлены, внешние — попытались вмешаться в дела страны.