Ренегат

— Но ты не имеешь ни малейшего отношения к вредителям. — произношу я, коснувшись руки Люка. — Тебя не должно быть здесь.

— Если бы не имел, думаешь, они бы меня задержали? Я опасный. Вредители опасные.

Я отклоняюсь. Неужели Люка арестовали за недоказанную связь с бунтовщиками в Котле? Не может этого быть! Признав его виновным, его тут же расстреляют. Я боялась этого всю жизнь.

— Они развернули Зачистку, чтобы подавить восстание. — продолжает Люк. — Они убьют всех. Ты же знаешь, что власть всегда избавляется от тех, кто ей неугоден. Бесшумно или громко. Правительство убивает всех, кто стоит на его пути и мешает проворачивать гнусные дела. И мы не можем этого игнорировать, притворяться, что этого нет.

— Не смогут! — отрезаю я. — Они не решатся уничтожить всех! Они этого не сделают.

— Харпер, у них сильная армия. Я видел технику, беспилотных истребителей. В Котле не смогут, не победят, у них нет такого же по мощи оружия. У них, если сравнивать, нет ничего.

— Мы не можем говорить об этом здесь, понимаешь?

Люк соглашается.

— А что, если эта наша последняя встреча? Я должен сказать тебе главное.

Внутри меня будто что-то обрывается. Последняя встреча… Звучит ужасно. Нет, Люк не умрет. Я не позволю этому случиться.

— Прошлое не имеет никого значения, когда у нас может быть будущее. Я веду к одному: чтобы спасти жизни мятежников, нужно их остановить.

В этом Люк прав. Он жил в Норе два года и, думаю, знает многое. Нельзя отрицать и того, что армия Богема оснащена смертоносной техникой и современным оружием. Наверно, бунтарям не выжить, когда их прикажут убить. И под неотвратимую угрозу и мщение со стороны правительства попадут их семьи. Падет слишком много людей и прольется немало крови.

— Как мы им поможем? — допрашиваю я. — Что мне делать?

— Убедить, чтобы они сдались. — отвечает Люк. — Если власть отправит в Котел солдат или истребителей все погибнут, понимаешь? Все. А те, кто уцелеет, не будут получать продуктов, а будут работать даром. Просто за то, что вышли на улицу. А что ждет их детей? Голод? Смерть? Они ни в чем не виноваты. Остановить бунт — единственный выход.

— Я не смогу!

— Сможешь! — утверждает Люк, и наклоняется еще ближе. — Я помогу тебе. — шепчет он. — Они послушаются. Тебя специально отправят в Котел. Я тебя не оставлю.

Позади отворяется дверь, и Аарон Селестайн властно оповещает:

— Это последняя ваша встреча. Скоро Люк умрет, а ты, Маверик, — Селестайн задерживает дыхание, — немного позже. Пока что ты мне нужна.

Смотря на Люка, поднимаюсь. Он спокоен, но в его глазах отчетливо читается боль. Я не хочу его отпускать, и никогда не хотела. Но я вынуждена это сделать, потому что от нас уже мало что зависит.

— Все будет хорошо. — с трудом выговаривает Люк. — Иди.

— Я вернусь за тобой. — бормочу я в ответ.

— Не смей! — в пол голоса запрещает он. — Я сам тебя найду. Подумай о том, что я тебе сказал. Ладно? Иди, Харпер.

Шагаю к выходу. И чувствую себя так, будто предаю Люка: я могу остаться с ним, но оставляю его. Я несправедлива по отношению к нему, ведь он делал для меня все, что в его силах, а я даже не имею благоговейной возможности его поддержать.

В коридоре я остаюсь один на один с Селестайн. Как всегда она пренебрежительно смотрит на меня, вызывая досаду и привычное озлобление.

— Вы позволили нам встретиться, чтобы Люк убедил меня остановить восстание в Котле? — выпаливаю я, раздраженно.

— Ты когда-нибудь замечала, насколько милосердна власть? Нет? Теперь ты это знаешь.

Понимаю, к чему она клонит: мне позволили встретиться с Люком, он переубедил меня и теперь люди останутся в живых (если я действительно смогу повлиять на них). И спасенные бунтарей — полностью заслуга правительства.

— Видишь, скольких я помиловала? Ты должна благодарить меня.

Селестайн не стоит верить, она лживая и алчная и это неискоренимо. И я ненавижу ее: отдав приказ, она убила моего отца и Люк следующий.

— Ты пройдешь суггестию, — угрожает Селестайн, — или они все к вечеру умрут.

— Вы отпустите Люка. — ставлю я условие в свою очередь. Хотя мне не верится, что Селестайн согласится. Размышляя, она поджимает обескровленные губы.

— Начнем прямо сейчас. — изрекает она.

Мы возвращаемся в слегка преобразовавшуюся комнату для суггестии. Аарон Селестайн идет впереди и иногда оглядывается, убеждаясь, что я следую за ней, и никуда не удрала.

Через пару секунд опять сажусь в кресло, Кая застегает эластичные ремни, при этом ее изящные руки безудержно дрожат. Наверно, ее не на шутку устрашил внезапный арест Люка. Девушка, соблюдая строгое молчание, дает мне синюю капсулу. Я, кладя ее на язык, откидываюсь на вогнутую спинку сидения.

Я снова оказываюсь в белом помещении. И на короткий миг мне кажется, что я никуда не уходила, и не разговаривала с Люком.

— Мятежники опасны. — произносит знакомый голос.

Я поворачиваюсь и обнаруживаю Касс. Она такая же улыбчивая, как я ее запомнила, и у нее все такая же свежая и сияющая кожа, светло-пшеничные распущенные волосы заложены за ухо, а белоснежный костюм идеально подчеркивает ее хрупкую фигуру.