Ренегат

В воздухе появляется металлическая крышка, делящаяся на четыре ровные части и с характерным грохотом открывающаяся по часовой стрелке. Через образовавшийся проход входит Аарон Селестайн, одетая в яркое синее платье до колена и туфли на высоком устойчивом каблуке. Гигантский диск за ее спиной закрывается, и исчезает.

В этот раз Аарон Селестайн кажется более правдоподобной. Не помнила бы я, что только что уснула, я бы подумала, что это реальность.

— Рада приветствовать тебя в Информационном поле. — говорит Селестайн. Ее губы сгибаются в едва заметное правдоподобие улыбки.

Смотрю на Селестайн с явным недоверием, полагая, что именно это белое пространство она называет Информационным полем.

— Так называется эта комната. — Селестайн смыкает руки.

— Она нескончаемая. — возражаю я. — Нескончаемое пространство не может называться комнатой.

— Нескончаемое? — удивляется Селестайн. — Безграничное? Нет. — мотает она головой, саркастично ужимаясь. — Это всего лишь комната. Ее безграничность — иллюзия. Я была снаружи, смотрела, как ты ходишь кругами.

Я удивляюсь: кругами? Я ведь лишь однажды повернула направо и шла не сворачивая.

— Комната белая. — Селестайн медленно приближается. — Стены белые и никаких острых углов. Ведь такое возможно, и… Может быть, что мы стоим на потолку.

Смотрю на свои ботинки, и чувствую, будто что-то давит на горло. Так у меня бывало в детстве, когда я, зацепившись ногами за ветку, висела вниз головой. То, я стою на потолку или на полу? Но стоять на потолку не возможно, в реальности. А мы ведь в моем суггесторном сне.

— Стоять на потолку невозможно. — произношу я.

— Во сне все возможно. — Аарон Селестайн останавливается напротив. — Но мы не на потолку, правда? Значит, это не сон.

Не спускаю взгляда с Селестайн. Ей нельзя верить. Нет, она ошибается, мы в суггесторном сне. Несколько минут тому я проглотила капсулу и уснула.

— Нет, — говорю я, — я сплю. Это место создано моим подсознанием, на основе того, что в меня внедряют.

— Ты ошибаешься! Ты постоянно ошибаешься! Кая дала тебе ампулу со снотворным, ты уснула, тебя перенесли сюда, и спустя три часа ты проснулась.

— Это неправда. — отрезаю я, ведь я всегда присматриваюсь к ампулам, и внутри этой тоже был сгусток.

— Тогда, как ты объяснишь это? — Аарон Селестайн щелкает пальцами. Ослепительно яркий свет вмиг меркнет, и я оглядываюсь: меня окружают белоснежные стены, имеющие два продолговатых окна, и из комнаты есть выход — круглая металлическая дверь. — Это всего лишь большое помещение. Ты ходила кругами, не замечая этого.

Я отрицательно мотаю головой. Аарон Селестайн меня обманывает. Я в суггесторном сне, и это мне снится. Люк, в который раз оказался прав: Эксперимент подстраивается под каждого, кто проходит внушение и способен здорово запутать.

— Я шла прямо. — вырывается у меня.

— Ты свернула направо. Я наблюдала за тобой через окошко. — упорно ведет свою линию Селестайн, указывая через какое именно. — Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Аарон Селестайн направляется к грохочущей двери, а я неотрывно смотрю ей вслед. Идти за ней? Но куда? Что Селестайн планирует мне показать?

— Пошли, Маверик. Ты же хочешь знать, где ты на самом деле, и, где сейчас находится Люк?

Я содрогаюсь. Что произошло с Люком? Почему Селестайн говорит о нем в надменно блаженном и победном тоне?

— Что вы с ним сделали? — рассерженно спрашиваю я.

— Увидишь. — с немалым наслаждением произносит она.

Хоть бы Люк был жив. Я все отдам за то, чтобы он был жив.

Иду за Аарон Селестайн. Дверь перед ней делится на четыре куска и открывается, отворяя путь в комнату для суггесторного внушения. Не помню, что бы здесь был дверной проем. У стола, за прозрачным монитором компьютера, стоит Кая и она мрачнее грозовой тучи. Заметив меня, она прискорбно улыбается. А кресло, в котором я крепко уснула несколько минут назад, пустует.

Мы, я и Селестайн, выходим в безлюдный коридор. Ее каблуки громко и равномерно, как часы, стучат по стеклянному покрытию, которое подсвечено белым. Мы пропускаем двое железных дверей, и заходим в третье. В крохотной конуре сгустилось плохое освещение, и кроме стола и двух стульев ничего нет. Одно занимает Люк: он немного прибодряется, заметив меня.

— Я оставлю вас. — говорит Селестайн, скрываясь из виду.

Не до конца понимаю, что мне нужно сделать и почему Люк пребывает здесь. Сажусь напротив него и кладу руки на стол. Мое внимание привлекает застекленная непроницаемая стена. Вероятнее всего, Аарон Селестайн наблюдает за нами и, конечно же, слышит каждую выговоренную букву.

— Почему ты здесь? — задаю я вопрос Люку.

— Ты знаешь ответ. — поразмышляв, отзывается он.

— Нет. — Я закрываю лицо руками, и глубоко вдыхаю. — Что происходит? Я ничего не понимаю.

Люк накреняется над столом.

— Они проводят очередную Зачистку. — шепчет он. — Они думают, что им угрожает опасность. Вредители… Вредители начинают войну, они вооружились. Вечно сидящие в тени бунтари начали действовать, и теперь опасны. Они их боятся.