Ренегат

В Норе непривычно тихо и пусто. Вместо десятков у Шара стоят всего два человека и один, по виду невероятно угрюмый, — у входа в столовую. Мы, я и Люк, не смотря на огромное количество свободных мест, садимся за тот же столик, что прежде, друг напротив друга. Ковыряя ложкой недурно пахнущую кашу, считаю, как много мест занято. Из почти пяти сотен ребят осталось около сорока. Семь из них — Пауки.

И это странно. Пауки были со мной на Охоте. Их семеро, значит, Охоту должны были остановить семь раз? Насколько я помню, одно из правил гласило: тот, кто доберется до Скалы — остановит испытание. А они ушли далеко вперед. Ни в коем случае не отрицаю, что мест для проведения последнего тестирования было несколько, но, моя память еще ни разу меня не подвела. Пауки проходили испытание со мной. Следовательно, их подобрали, как и меня. По каким-то, возможно, чрезвычайно важным причинам их вытянули из когтистых лап смерти. Но что это за причины? Почему именно они?

— Это все, кто остался? — тихо осведомляюсь я, слегка нагибаясь над столом.

— А ты хотела больше? — отвечает Люк вопросом на вопрос.

Я не из тех людей кто живет иллюзиями. Может я и вправду смелее некоторых, потому что живу реальностью, какой бы ужасной она не была? Вчера, засыпая, я пыталась угадать, скольких ребят увижу за завтраком. Но действительность разнесла в прах все мои преувеличенные ожидания. Я здорово ошибалась, думая, что выживших будет немного больше.

— А в прошлый год сколько выжило? — Люк смотрит на меня с жалостью. И это означает одно: еще меньше, чем в этот. — А в твой год?

— Немного больше. — осторожно произносит он.

Разделяю груду каши на четыре маленькие порции, и отделяю друг от друга. Люк наблюдает за тем, что и как я делаю. Еще немного и его терпение лопнет, как натянутая до предела веревка.

— Почему меня забрали? — Я понижаю дрожащий голос до шепота. — Я не дошла до Скалы.

— Никто не дошел. — отвечает Люк так, будто давно ожидал услышать это замечание. — Произошло то, что никто не предугадал.

Наверно, он имеет в виду выродков, подремонтированных в лабораториях детей. Вопреки изуродованным лицам и конечностям, покрытой язвами и струпьями кожей, на вид им было не больше двенадцати лет, только тому, что напал на меня — четырнадцать, может, пятнадцать.

— Должна же быть весомая причина, по которой меня не бросили, правда?

— Да, но… Ешь, Харпер. — торопит меня Люк, и напоминает: — Впереди трудный день.

Напряженный вид Люка не дает мне покоя даже до того момента, когда я сажусь в кожаное кресло. В комнате, где проводят обязательное внушение, как всегда прохладно и светло. Я здорово волнуюсь и дрожу от страха, предполагая, что самое худшее еще ждет меня впереди.

Люк кладет мои руки на подлокотники.

— Все, что ты увидишь — это ассоциации на то, что компьютер загружает в твой мозг. — напоминает он. — Помни, что ты пребываешь в суггесторном сне. И ты не станешь другой, не бойся. Ты — это ты, и тебя ничто не изменит и никто не переделает.

— Надеюсь. — вздыхаю я тяжело.

— Какой бы умной эта программа не была. Она может подстраиваться под тебя, найти самое сокровенное в твоей памяти. Но ты не верь ей. Никому не верь. Поняла?

Я усердно киваю.

— И если увидишь меня, — продолжает Люк, застегивая ленты (в прошлый раз они защелкивались сами). — Не верь мне, ясно? Ни одному моему слову. Будь умницей, Харпер. — печально улыбаясь, предупреждает он. — За нами наблюдают.

— Постараюсь.

— Я тебя не оставлю.

Люк отходит к парящему в воздухе монитору. Не проронив ни звука лишь бросив жалостливый взгляд, Кая дает мне ярко-синюю ампулу. Как же нестерпимо хочется, чтобы после суггестии я, проснувшись, осталась сама собой.

Лежу внутри белоснежной комнаты. Поначалу от слишком яркого света болят глаза, но они быстро адаптируются. Я всего лишь сплю. — отчаянно убеждаю себя. Я пребываю в штучном сне. Это место всего лишь создано моим подсознанием. Здесь может быть что угодно и кто угодно, поэтому нужно проявить чрезвычайную осторожность. В прошлый раз я оказалась в огромном ящике, без выхода, а на одной из стен плавало лицо Селестайн. Разрушив стены, я выбралась из сна. Надеюсь, в этот раз мне тоже так посчастливится.

Поднимаюсь, и после короткого раздумья, нерешительно ступаю вправо. Шаг, второй, третий… Иду довольно долго, но не натыкаюсь ни на одну стену, ни на малейшую преграду. Неужели я в ловушке? Здесь нет ничего, что можно разбить или разрушить и через что проскочить, чтобы проснуться. Люк сказал, что программа Эксперимент умная. Но может ли она кардинально подстраиваться под меня, исправлять собственные ошибки и не позволить мне в этот раз пробудиться? Мне достоверно не известно, но, с опасением предполагаю, что все возможно. По-прежнему иду, но залитое ослепительной белизной пространство, кажется, бескрайним.