Ренегат

Кажется, ему не составило труда поймать меня, и теперь он, едва слышно и довольно похихикивая, несет меня на диван, где, устроившись рядом с ним, рассматриваю свежеприготовленное кушанье. За завтраком я не успела и крошки в рот закинуть, а сейчас в животе урчит, как в старых водосточных трубах. Поэтому идея налопаться вкусностей не такая уж и плохая, и я нескончаемо признательна Люку за его безмерную заботу.

— Как там? — интересуюсь я. — Селестайн утихла?

— Нисколько. Она в ярости и, думаю, еще не скоро выйдет из шока. — Люк щипает меня за щеку. — Хоть это была и редчайшая глупость, свойственная исключительно сидящей рядом симпатяге, но я тобой горжусь.

— Всего-то? — смущаюсь я. — По-моему я заслужила больше. Разве ты так не думаешь?

— Я тебя обязательно вознаградю. — Люк оплывает широченной — от уха до уха — улыбкой. — Не позже.

— Недавно это слышала. — тяжело вздыхаю я. — Там строят клетку?

— Ага. — вручая мне вилку, кивает он. — Но пока начнутся бои, у нас есть немного свободного времени. Мы можем провести его с пользой.

— Я боюсь, что не справлюсь. — робея и стыдясь, выказываю я свои потаенные страхи. — Я недостаточно сильная…

— Маверик, — чопорно обращается он ко мне, — вспомни, что мы пережили. И ты, на самом деле, еще не до конца осознаешь на что способна. Поэтому я запрещаю тебе так думать. Твой отец в тебя верил.

— А ты?

— И я тоже.

Люк приглаживает мои волосы.

— Хочешь дать мне жизненно важные наставления? — спрашиваю я, предварительно поразмыслив над тем, что мне необходимо знать, чтобы пройти грядущее испытание.

— Не дай себя ударить. — После недолгих размышлений отвечает он. — Бегай, прыгай, увертывайся, но не позволь себя ударить. И не падай. Это основное.

— Ладно. Не дать себя ударить и не падать. — бубню себе под нос, будто заучиваю.

— Упала — вставай! Не валяйся подолгу, потом у меня отлежишься.

— Поняла. — жизнерадостно отпускаю я.

— И отыщи у соперника слабые места. У каждого человека есть слабые места, каким бы сильным он не казался.

— И как я их вычислю? — озадаченно хмурюсь я, ведь, наверняка, это сложно.

— К ним часто прикасаются или прикрывают. Поймай момент.

— А какая у меня слабинка? — допытываюсь я.

— Ты жуткая замухрышка, вечно на что-то отвлекаешься.

Жадно и с досадой попятившись на остывающую снедь, прикусываю язык и терпеливо жду, когда Люк разрешит ее поглотить, что я сделаю с неимоверной любознательностью. И едва услышав его голос, хоть и не разобрав ни слова, разрушаю аккуратную стопку мясных блинов. Смачно наворачиваю пару штук, и берусь за студень и еще теплые хлебцы с хрусткой корочкой. Вскоре я зачищаю, как снег лопатой, треть подноса. А, закончив с сытным обедом, поворачиваюсь лицом к Люку и благодарю его за то, что спас меня от ненавистной желудочной пустоты.

— И что бы я без тебя делала! — оптимистически восклицаю я. Он стискивает мою руку в своей — на улетучивающееся мгновение чувствую необычное, будоражащее тепло, будто мне его передает Люк, и я серьезно добавляю: — Я тебя люблю.

Люк подтягивает меня к себе и я, устроившись у него в крепких любящих объятиях, утыкаюсь носом в его щеку и слышу:

— Я тебя тоже, Маверик.

— Ты чего киснешь? — Я нежно чмокаю его. — Не беспокой так из-за проверки, пожалуйста. Лучше расскажи что к чему, чтобы я была в курсе.

Пристально рассматриваю бордово-красную куртку и белую футболку под ней, в которые одет Люк. Он дрался с Гоем без верхней одежды, в штанах и ботинках. Если это одно из правил испытания, то мне доведется раздеваться? Какой ужас! Я к этому не готова.

— Дерутся ведь без футболок, да? — осмотрительно узнаю я.

— Девушкам можно…

— Отлично. — выдыхаю я с облегчением. — А как ты… прошел это испытание?

— Тебе не зачем это знать. — отрезает Люк. — Извини, просто…

— Ничего, я все понимаю. — быстро говорю я и нервно вправляю себе неожиданно вставшие набекрень мозги: зачем я спросила? Глупость сморозила! Люк все ровно ничего не расскажет до той поры, пока сам не решится. Видимо, он не хочет, чтобы я была осведомлена о том, как жестоко он разделался с Фрэнком, хотя это всего лишь взято из недавнего рассказа Каи.

Снова отпускаю ряд чмоков в небритую щеку Люка, который, засмеявшись, спрашивает:

— За что?

— Просто так. И… если меня убьют… — Я не собиралась его огорчать, само вылетело.

— Тебя не убьют. Ни этот чертов Трикс, ни кто-нибудь другой! — прерывает меня Люк. — Сосредоточься на поединке. Следи за каждым движением противника. Постоянно двигайся. Когда соперник выдохнется — нападай. Поняла?

— Конечно! — усердно киваю я.

Люк прижимает меня к себе и, уповая, поглаживает по голове — у него учащается сердцебиение. И наряду с этим многоголосый радостный гул за дверью, не предвещающий ничегошеньки доброго, стремительно усиливается, будто Нору заполняет большой поток людей. Люк поднимается.

— Время. — говорит он, протягивая мне руку.