Репатриация на чужбину

Я смертельно устала толочься на месте, между каменными плечами Мероны и Мейхалта. Хотела пить и в туалет. Пох с Чохом на моих онемевших плечах стремительно набирали в весе, пригибая шею к палубе. Время издевательски щерилось прямо в лицо. Когда на палубу северян выбрались мои опекуны, вопль заслуженной радости сдох где-то в гортани и скатился обратно тяжёлым камнем. Облегчение наступило лишь в руках Сарга. Он подхватил меня, как только его ноги грохнули о палубу в шаге от моего трупа. Я обхватила его за шею двумя руками, силясь задушить эту хладнокровную сволочь. Но, мочевой пузырь намекнул, дескать, лучше не напрягаться, дабы не оконфузиться. Надеюсь, Сарг в своей неизречённой наглости не решит, будто мои объятья были пылким изъявлением любви.

Он не решил. Верней, решил, но другое: задрать меня нотациями, как хорёк курицу. Не успел выползти из рабского ярма, как сразу принялся качать права. Дескать, носиться по всяким подозрительным злачным местам Внимающим не прилично. И ватаги разбойные собирать не к лицу. А рисковать ради тех, у кого есть руки с навыками рукопашной борьбы, глупо и непродуктивно. И это у меня над ухом нудит простофиля, купившийся на дармовую выпивку, заряженную усыпляющей дурью. Да ещё той – как просветила Мерона – специфический запашок которой не дезинфицирует даже алкоголь. А у меня же был законный повод к торжеству – его следовало додегустировать до донышка. Накося выкуси, черноглазая!

Итак, мужики, как прежде, рулят. Надеюсь, что назад в нужный порт. Потому, как моё задание добраться живой до собственной агратии никто не отменял. Там, поди, уже все глаза проглядели! А хозяйка тешит себя морскими прогулками, от которых её тошнит и при полном иммунитете к морской болезни. Чего хочет женщина, того хочет бог – те, кто мне это пообещал, либо лгуны, либо надо мной издеваются. Ибо боги, подслушав мою немую молитву о скорейшем возвращении на сушу, затеяли шторм, увлёкшись до полного штормагеддона. Тот порадовал нас почти сразу по пятам счастливого воссоединения.

Ну, что сказать непосвященным? Помню, в детстве заглядывала в новенькую советскую стиралку по имени «Сибирь», поселившуюся в нашей квартире. И гадала: интересно, а каково там внутри моим колготкам, когда мама прикрывает крышку и поворачивает ручку? Так вот, шторм, в сравнении со стиральной машиной, это… Это, как примерно шесть галактик в сравнении с шестью сотками под картошку. Жутко неудобная в использовании болтанка и неодолимая сырость, заполонившая весь мир. Ела я всухомятку, ловя зубами куски, норовящие выскочить на свободу. Пила, получая из кружки мокрые пощечины воды, возомнившей себя бурлящим морем. Спала, катаясь и подпрыгивая на узкой капитанской лежанке… Правда, притопила при этом часов на десять. Никогда не думала, что гигантские волны так замечательно укачивают.

А с утра поучаствовала в общей панике: нам угрожала группа островов, некстати подвернувшись не в лучшую для нас минуту. Затем лечила тех, кто боролся с бурей в первых рядах на всех флангах. Мерона – в наказание за скверный характер – подцепила морскую болезнь, из-за чего сняла руку с пульса и упустила меня из виду. Я сбежала от её позеленевшего трупа путаться под ногами кока, осенённая идеей безвозмездной помощи. Пару раз порезалась, набила шишку, зашибла колено. И опрокинула на себя кипящий котелок, на сотворение которого отважились, как только шторм начал выдыхаться. Кожаные штаны в повседневной носке – божья кара! Но, как средство от ожогов, хороши.

Олсак меня похвалил за то, что я самостоятельно нашла себе занятие и не сварила его кока живьем. Сарг с Вотумом тоже одобрительно высказались о продуктах моей жизнедеятельности за последние сутки. Из чего я, проштудировав их мозги, сделала единственно верный вывод: от меня что-то скрывают. Припёртые к стенке опекуны быстро сдались и огорчили: нас отнесло далеко в море. Капитан, естественно, сориентируется на местности, лишь только эта местность попритихнет. Но, путь домой несколько удлинился. Да и пресной воды было бы неплохо раздобыть. Так что, едва море позволит, мы высадимся на ближайший остров.

Хождение по твёрдой земле – единственно верный способ выжить в нашем безумном мире. К такому выводу я пришла, когда Сарг вынес меня на руках из шлюпки и вытряхнул на песок. Наблюдая за вихляющейся морской походкой лайсаков, удирающих в заросли, я сосредоточилась на собственной. Потом валялась в траве и лопала ещё не вполне созревшие ягоды. Затем до одури лакала воду, пытаясь избавиться от вяжущей рот дряни. Тренировалась влиять на поведение ящериц, третируя попавшегося мне неудачника. Вот за этим занятием меня и застал Кух с традиционно вытаращенными глазищами.

ирландские и британские банши, приносящие вести о грядущей смерти, очень трудолюбивы и преданы своему делу. А мой неутомимый Кух таскал информацию о неприятностях прямо-таки с садистским энтузиазмом.

– У тебя беда? – мучительно не желая этого, переступила я через себя.