Репетиция апокалипсиса: Тайная история атомных учений в СССР. Тоцкое-1954

– Вокруг эпицентра на разных расстояниях расставили боевую технику. В танки сажали баранов, овец. В окопах были оставлены коровы, лошади, верблюды. Местность для испытаний была выбрана подходящая, с разнообразным рельефом. Рядом – лощины, овраги и ровная, словно бы отутюженная, голая степь. Часть техники прятали за холмами, кочками, а что-то ставили на юру – с той целью, чтобы определить по ней разрушительную силу бомбы.

Ему вторит И. Е. Кушайков:

– Рыли траншеи, сажали в них крыс, кроликов, овец. Технику, продовольствие, обмундирование складировали на разных расстояниях от эпицентра.

Леониду Погребному, человеку, отдавшему полвека преподавательской работе – и в Оренбургской медицинской академии, и в аграрном университете, и в медицинском училище, – в сентябре 1954-го было 26 лет. Лишь двумя годами раньше он окончил Оренбургский сельхозинститут. Ему, как тогда было положено, без прохождения срочной службы присвоили звание лейтенанта ветеринарной службы, и отправился дипломированный специалист заниматься своим вполне мирным делом. К тому моменту, как его знания неожиданно понадобились военным, он уже работал заместителем директора Сорочинского ветеринарного техникума по учебной части и вел там биохимию.

Вот воспоминания Леонида Петровича Погребного, с которым мы встретились в июне 2010 года у него дома в Оренбурге:

– В августе я, завуч, составил расписание, только начали мы учебный процесс – буквально два-три дня прошло, как меня вызывают повесткой в районный военкомат. А когда я по повестке явился, со мной встретился сам военком: «Леонид Петрович, мы вас призываем на учения в Тоцкий лагерь, будет учеба офицеров запаса. Вы как ветеринарный врач подберите себе помощников – двоих-троих фельдшеров. И отберите животных». А не говорит о том, что будет испытание какое-то.

Животных – каждой твари по десятку, причем так, чтобы получилось поровну женских и мужских особей, – биологической группе Погребного из девяти человек велено было отобрать в колхозах Сорочинского района: молодых (до двух лет) лошадей, коров и бычков, овец и баранов, свиней. Скот предписали брать почему-то именно в селах Никольском и Баклановке, рассказывал Леонид Петрович. Тут же команде лейтенанта Погребного выдали обмундирование: плащ-накидку, противогаз, саперную лопату… Оружия не дали. Зато приказали приготовить ветеринарную аптечку с определенным перечнем препаратов, инструментов, перевязочных материалов.

– В том числе было у нас там три литра спирта, – вспоминал Леонид Петрович. – Подписку о неразглашении тайны на 25 лет с нас взяли. И опять ничего не говорят, какие там будут испытания. Ну ладно, выехали мы в хозяйства с двумя молодыми фельдшерами. А я два года до техникума проработал главным ветеринарным врачом района и хорошо знал этих ребят, на них можно было положиться. Вот с ними и отбирали животных.

Заплатили колхозам за изъятую скотину или нет, Леонид Петрович не знает. Но предполагает, что была договоренность через райисполком и райком партии, потому что председатели колхозов не возмущались. Наоборот – не только позволили Погребному и его помощникам самим отобрать клинически здоровых животных, в основном, как было приказано, двухлеток, но и велели своим зоотехникам помочь в выборе. Собранный для военно-научных целей скот отвезли в Лагеря – Тоцкое-2, на полигон.

– Там уже были подготовлены расстановочные места, – рассказывал Леонид Петрович. – Лошадей мы разместили в основном под навесом из бетонных плит толщиной сантиметров 20, врытых в землю буквой П, крупный рогатый скот – под покрытием из толстых свай, потом было дощатое и плетневое покрытие, а потом и совсем открытое место, но с ячейками, чтобы поместить животных. Все это, начиная с бетонных укрытий, находившихся, как мы после подсчитали, метрах в 600–700 от эпицентра взрыва, последовательно располагалось на все большем удалении. А свиней и овец мы размещали, кроме того, в танках и самолетах.

Лишь позже Леонид Погребной узнал: кроме его биологической группы, подчиненной майору медицинской службы и работавшей с животными восточней эпицентра, была еще одна, занимавшаяся тем же, только западней точки сброса «изделия». Леонид Петрович даже нашел своего «западного» коллегу – тоже ветеринара, но кадрового военного (увы, скончавшегося полтора десятка лет назад). Тот сказал, что их курировали специалисты чуть ли не из Московской ветеринарной академии имени Скрябина.

Когда расстановка животных была закончена – крупный скот привязали, мелкий оставили в загонах, – команда Погребного расположилась примерно в шести километрах восточнее эпицентра взрыва, ближе к Сорочинску.