Репортёр

Трудно было сообразить сразу: был ли хутор посреди леса или, наоборот, лес без стеснения рос прямо посреди и вокруг хутора, окружив его плотной стеной со всех сторон. Но главенствовала тут, конечно же, водяная мельница — очень старая, почерневшая от времени, но вполне исправная, скрипящая таким же черным колесом, вращаемым непрерывным потоком маленькой речушки, текущей с холма и образующей вниз по течению, метрах в двадцати от мельницы, небольшую запруду, где мирно плавали домашние гуси и дикие утки. А в глубине этого озерца сновали продолговатые тени: то были его постоянные обитатели — форель.

О присутствии цивилизации здесь напоминали лишь электрические опоры, от которых к каждому дому тянулись провода.

— Идиллия, — восторженно прошептал Аслан, открыв дверцу и не спеша выходить из машины.

Марта ж, напротив, не просто вышла, а выскочила оттуда и побежала чуть ли не вприпрыжку к старенькому дому, что стоял почти рядом с мельницей и речушкой. Не успела она добежать, как из того двора навстречу выбежал огромный лохматый пес, который стал грозно рычать и лаять на Марту. Но, видимо, узнав ее, он мгновенно превратился в комок неописуемой радости и ласки, начал визжать, лизать Марте руки, прыгать, стараясь достать до лица, а потом, путаясь у нее в ногах, забежал во двор. Махнув Аслану и Алексею рукой, она зашла в дом, но вскоре возвратилась в сопровождении того же пса. Подойдя осторожно к незнакомцам, он так же осторожно обнюхал каждого, пока те стояли, выйдя из машины, не шевелясь.

— Это Азор, не бойтесь его, он своих не тронет, — успокоила их Марта, потрепав пса за холку.

— Ну да, мы тут свои, как Марта — кавказская горянка, — отшутился Аслан, тоже погладив лохматого сторожа.

— Babička[37], бабушка очень старая, плохо слышит, ей уже больше 80 лет, — объяснила Марта, провожая гостей к дому. — Теперь я у нее бываю редко, много работы. Другие тоже. Поэтому она будет очень рада гостям.

Бабушка Марты действительно обрадовалась, когда к ней в дом вошли Алексей и Аслан, по-прежнему сопровождаемые Азором. Надев очки, она подошла к ним и пристально посмотрела, ласково улыбаясь.

— У меня со вчерашнего дня было предчувствие, что ты приедешь, — она обняла Марту. — Я так давно тебя не видела, родная моя! Сейчас я вас буду угощать.

Домик, в котором жила бабушка Марты, был совсем небольшой, но очень уютный. Сразу из прихожей все прошли в главную комнату, откуда вели две двери в крохотные спальни. От печки, стоявшей на такой же маленькой кухне, на весь дом веяло теплом и приятным запахом домашнего хлеба. На окнах стояли горшки с цветами, между которыми, греясь на скупом осеннем солнце, дремал рыжий пушистый кот, никак не отреагировавший на появление в доме незнакомых людей.

— Он такой же старый, как и я, — тихим смехом рассмеялась бабушка, указывая на кота. — В его кошачьем возрасте уже не мышей ловить или с кошками гулять, а только спать.

Погладив дремавшего кота, Аслан подошел к старому деревянному шкафу, стоящему рядом с окном.

— Лёха, глянь, какая работа! Какая древность!

Шкаф и впрямь был очень старой ручной работы, а политура, которой он был покрыт, потемнев от времени, еще более усиливала эффект благородной старины. Тонкая ажурная резьба, нанесенная на дверцы, придавала особую изящность. Сверху по углам его украшали такие же ажурные фигурки в виде ангелочков. Сделанный из добротной липы, шкаф сохранился в идеальном состоянии, нигде не потрескавшись и не рассохшись.

— Это работа еще моего деда, — приветливая старушка поспешила все объяснить гостям. — Он был большой мастер, все делал сам. Он, как и все мы, тоже работал на мельнице, только кроме муки имел там свою пилораму, распиливал бревна на доски, сушил и делал из них прекрасную мебель. К нему даже из городов приезжали, чтобы что-то заказать. Меня еще на свете не было, когда он этот шкаф смастерил — специально к моему появлению на свет. Поэтому я очень дорожу этим подарком. Люди стараются вместе с жизнью менять и мебель, а этот шкаф — дедушкина память — всю жизнь со мной.

И она провела ладонью по его матовой поверхности.

Ничего не поняв, Аслан и Алексей переглянулись, а потом вопросительно посмотрели на Марту.

— Гости — иностранцы, — Марта только сейчас начала объяснить ситуацию бабушке, обращаясь к ней почти на самое ухо. — Русские.

— Русские? — та изумленно посмотрела на обоих.

— Особенно я, — хмыкнул под нос Аслан.

— В этом доме русские были. В конце войны, когда шли на Прагу. Весной 45-го. Больших боев у нас тут не было. Немцы вечером ушли, а утром пришли русские. Солдат разместили в школе, а офицеры жили по домам. Два офицера остановились у нас, даже какие-то важные совещания тут проводили.

— Ну и как, не обижали? Не хулиганили? — через Марту спросил Аслан.

— Нет, что нас обижать? — улыбнулась бабушка. — Мы люди деревенские, простые. Нам воевать некогда. Земля не для войны Богом создана. Они тоже недолго были здесь. Чем смогли — тем угостили их. Один даже стал ухаживать за мной. Я ведь не всегда была такой старенькой.