Репутация герцога

Минут десять они обсуждали погоду и другие незначительные темы. Себастьян был рад, что привел Валентина, поскольку маркиз поддерживал беседу, пока его ум был занят другим. У него пальцы зудели от желания поскорее открыть проспект и глубже покопаться в этой Коста-Хабичуэле. Однако подсознательно он прислушивался и ждал шагов по лестнице.

Жозефина ему нравится? Он ее ненавидит? За его тридцать четыре года никто не говорил с ним так, как она. Он знал лишь, что в ее присутствии чувствует себя словно лев в поисках очередной добычи — ощущение примитивное, далекое от цивилизованного или даже рационального.

Осознав это, Себастьян предположил, что способен выполнить обязанности, возложенные на него Принни. Видит Бог, прежде он отодвигал в сторону личные потребности и чувства.

Он слышал, как Жозефина вернулась в комнату, остальные продолжали беседовать. Выдохнув, он повернулся к ней.

Низко открытое платье цвета слоновой кости омывало ее словно каскады мерцающей воды. С бледной кожей, черными волосами и темными глазами Жозефина напоминала фарфоровую куклу. Очень чувственную куклу.

Ее губы немного приоткрылись, она улыбалась ему.

— Лучше?

Не надо было ему открывать рот и советовать ей переодеться. Боже милостивый! Теперь она тем более была проблемой.

— Это более подходит, — натянуто сказал Себастьян. У него во рту пересохло.

— Своим комплиментом вы заставляете меня краснеть, — блеснула глазами она.

— Ты здесь, дорогая. Едем, ваша светлость?

Благодарный, что его отвлекли, Себастьян повернулся к королю:

— Как пожелаете, ваше величество.

Краем глаза он заметил, как Валентин глянул на него, прежде чем подать руку принцессе. Себастьяну это не понравилось, но он тут же спрятал эмоции. Прекрасно. Теперь у Деверилла манеры лучше, чем у него. Но если он сейчас коснется Жозефины, не имея времени успокоить сумятицу, которую она в нем пробудила, он поцелует ее снова. Или сделает что-нибудь похуже.

— Спасибо, лорд Деверилл, — сказала Жозефина, взяв руку маркиза. Мельбурн, вероятно, оставил бы ее стоять в гостиной и пошел бы вперед без нее, если бы мог.

Абсурдно. Мужчины не уходят, когда их к кому-то влечет. Когда обе стороны не состоят в браке и принадлежат к высшему слою общества.

— Расскажите мне о Коста-Хабичуэле, — предложил Деверилл, усадив ее в карету.

Ее родители сидели с одной стороны, Мельбурн — напротив. Сейчас ему деваться было некуда! Жозефина опустилась на кожаное сиденье рядом с ним и придвинулась ближе поскольку рядом с ней уселся Деверилл.

— Я не видела большую часть страны, — улыбнулась она маркизу.

— Не видели?

— Мы с матерью только два дня пробыли с отцом в Сан-Сатурусе, — призналась она, коснувшись плечом Мельбурна, Такое впечатление, что он изваян из гранита. — Наше судно бросило якорь в гавани, чтобы забрать короля и отправиться в Англию.

— Тогда где вы жили?

— В последнее время на Ямайке, в местечке Морант-Бей. Отец хотел, чтобы мы с матерью были в безопасности. А когда получил Коста-Хабичуэлу, он был настолько занят, создавая правительство и борясь за выживание страны, что потребовал, чтобы мы остались на Ямайке и помогали ему оттуда.

— И поверьте, Жозефина была отличной помощницей, — вставил ее отец. — Принцесса чрезвычайно умна.

— Папа, — перебила она больше для эффекта, чем из застенчивости.

— Это правда. И Мария тоже неоценима, — продолжал король. — Она дочь вице-короля.

Мельбурн наконец шевельнулся.

— Ее высочество упоминала об этом. Когда вы выходили замуж за англичанина, ваше величество, вы представляли, что произойдет в будущем?

Мария Эмбри улыбнулась, глядя на мужа любящим взглядом:

— Там, где замешан Стивен, меня ничто не удивляет.

Мельбурн продолжал сжимать на коленях проспект, будто опасаясь, что сильный ветер смахнет его.

— Однако стать королем — это экстраординарно.

— Меня переполняли смущение и благодарность, я решил сделать все, что в моих силах, для своего народа, — сказал король. — Именно поэтому мы здесь. И когда уедем, Коста-Хабичуэла станет нашим постоянным домом.

— Создавая преграду вторжению Испании, — прокомментировал Деверилл.

— Средства, которые я найду, и наш тесный союз с Англией помогут предотвратить это.

— Скажите, Мельбурн, — начала Жозефина, главным образом, чтобы дать родителям время подготовиться к выходу в свет в статусе правителей страны, — сколько вальсов будут играть сегодня вечером?

— Вероятнее всего, два: один в начале вечера, другой в конце. Первый мы пропустим. Вам разрешено участвовать во всех других танцах. Только на вальс требуется разрешение патронесс.

— Какая глупость. Кто эти женщины?

— Старые грымзы, — протянул Деверилл. — Чопорные и капризные. Их единственное развлечение — свысока смотреть на всех и каждого. Единственное, на что они способны, — это быть хозяйками самых скучных приемов в Лондоне.

Жозефина усмехнулась. По крайней мере, хоть кто-то отвечает прямо.

— Почему все туда стремятся, если там так скучно?

— Поскольку каждый боится, что окажется единственным отсутствующим. Это весьма запутанное и нудное мероприятие. — Он вздохнул. — И чрезвычайно ханжеское. Никакого алкоголя.