Решимость: почти святой Брайан

– Я не ожидал от него такой сердечности. Посмотришь на Фэра со стороны и кажется, что он высокомерный выродок бессердечных богатеев. Но сегодня он расспросил каждого бедолагу и грязнулю на площади обо всей жизни, обо всех злоключениях. Думаю, это как знаменательная дата в его жизни. Почти поворотная.

– Да, если его сердце не очерствеет, то всё это может много значить в будущем.

– Почему ты считаешь, что очерствеет?

– По Брайану смотрю.

– А. Ну? – Рэйн подвинул к ней бокал и она, спохватившись, села и взяла из его рук самый слабый из пьянящих напитков крылатых, кроме келлера, разумеется. Тореннским эйерном крылатые отмечали особые события.

Моргана, отпивая эйерн, взглянула на выжигающую время свечу.

– М? Рэйн, ты должен бы сейчас танцевать эренмис… и где ты? Что за мода проводить вечера в постели с нелюбимой женой?

Рэйн улыбнулся её ласковому укору.

– Я всё ещё впечатлён поведением Фэра сегодня. Он и раньше задавал серьёзные вопросы, но сегодня, всё же… Кстати, он спросил меня, и я понял, что не владею информацией… Церковь заботится о крылатых и фитах, а так же нескольких сотнях верующих людей… Шипастые находятся под прикрытием царей, а кто заботится о тех людях, которые исповедуют семибожие? Их храмов нет в Ньоне. Разве что один, и тот – Хенера, для послесмертных обрядов, как я слышал.

– Бесцейны, Оллуа и Дан-на-Хэйвины всегда заботились о людях вне зависимости от их вероисповедания, – стала говорить Моргана. Она говорила только то, что знала по рассказам других. – Раньше было больше кланов и территории патронажа были чётко разграничены. Особенно это касается тех времён, когда человеческих государств было много. Но сейчас… ты прав… что-то в Ньоне о них мало заботятся.

– Эрия постоянно подкармливает бедняков. Оллуа, правда… в опале. А ваш клан?

– Ксенион заботится о той территории, которая является исторической отчиной нации. О той, которую мы представляли раньше и о той, чьи земли сейчас совпадают с именными.

– Это о тех, что вокруг Кер Велла?

– Ну и тех, что на самом севере, восточнее классических.

– То есть в Ньоне… только… не удивительно, что каждые двое из трёх нищих – люди.

– С этим надо что-то делать. Фэр… молодец! – Моргана спустила ноги с кровати и поставила бокал на пол.

Рэйн попытался остановить её:

– Подожди, такие вещи нужно обдумывать.

– А что тут думать? Император у нас является видовым представителем человечества. Но у него и так дел по горло, что и у наследника. Пусть этим займётся Игрейна!..

– Моргана… – Рэйн опустил голову. – Ты всё мечтаешь выпустить её? Неужели не ясно, что Сапфир…

– Я просто попробую. Если не выйдет, выберем нынешнего регента Оллуа.

– Не выйдет. Регент… в общем, предсказано, что Оллуа не сможет продолжать род.

– Бесплоден?

– Один – да. Другой… вроде того.

– Вот как… – Моргана села обратно. – Чёртовы люди! Кому не надо – плодятся, а эти!..

Они некоторое время молчали.

– И чего ты расстраиваешься? – поинтересовался Рэйн, допив эйерн.

– Сама не знаю, – Моргана пожала плечами, а после подумала, что если у правящего человеческого клана остался единственный соперник, то оспаривание прав на трон какими бы то ни было путями… само собой напрашивается. Крылатые встанут на сторону Бесцейнов, избранных Богом. Перевёртыши – на сторону Дан-на-Хэйвин, которые считают своим правом и обязанностью рождать драконов. Человечество вообще никто не спросит. Ксенион и Игрейна приведут всех к новой войне.

– Когда ты успел развести огонь? – будто бы ни о чём особенном только что не думала, спросила эскортесс.

– Как вошёл. В отличие от одного Си я не горю от одного твоего присутствия.

Моргана невесело прыснула:

– Да и он-то больше не горит, как раз.

– Это да. Даймонд придумал ему лекарство. Эта бумага с напылением, которую Брайан курит – спасает его настолько, что он уже иной раз появляется в почти нормальной одежде. Хайнек в восторге оттого, что может раздеть этого падшего лишний раз.

– Раздеть?

– Хайнек добился выпуска каких-то тончайших тканей. Никак не запомню, как они называются. И плотные, и форму держат. Он начал одевать Брайана в это… Алекс говорит, что Хайнек делает из него проститутку.

– Отлично. Просто отлично.

Рэйн рассмеялся:

– Роджер Кардиф – в монахи, Брайан Валери – из постели в постель!

– Хватит смеяться! – разозлилась Моргана. – Вот вечно ты мне рассказываешь именно то, что мне слышать не надо! Гадкий принц, гадкий!

Крылатый всё продолжал смеяться. Ему всегда нравилось выводить из себя Моргану и наблюдать за тем, как она борется со своим желанием сделать что-нибудь резкое.

– Но теперь ты просто обязана посмотреть на него, так?

– Хочешь напроситься со мной на вечер к Си?

– Ты бы хотела?

– Спрашиваешь. Вот только надо мне подготовиться. Я ни за что не должна выглядеть блекло и немодно на фоне твоей Мелиссы.

Упоминание «Её» имени смутило Рэйна и заставило его быстро сменить тему: