Решительная принцесса

– Домой? – переспросила Лотти, выпрямляя спину. – Видишь, Салли, я в порядке. Правда, голова немного болит. Мама, у тебя есть дом? Или… или ты снимаешь комнаты? Я не против, если так. Я ведь могу жить с тобой?

– Мы с моей подругой, которая тоже работает в офисе союза, делим один дом на двоих. И конечно ты будешь жить с нами. – Мама погладила Лотти по щеке, а затем улыбнулась Салли: – Ты тоже, пока не подыщем для тебя достойную работу. Может, служанкой в доме, а может, в нашем офисе что-нибудь найдётся.

Салли сглотнула, окинула взглядом мраморный вестибюль и сотрудниц, с деловым видом проходящих мимо, и опустила голову. Лотти успела заметить, что она закусила губу, чтобы сдержать то ли смех, то ли слёзы, то ли и то и другое одновременно. Она взяла Салли за руку и произнесла всего одно слово:

– Дом.

Салли кивнула:

– Сложно поверить, что это взаправду.

– Мне тоже, – согласилась Лотти. – Когда я впервые увидела, как ты стояла на лестнице в кухню, мне пришла ужасная мысль, что у меня нет своего места, которое я могла бы искренне считать домом, нет никого по-настоящему близкого. Даже несмотря на то, что Сара обещала быть моей мамулей.

Сара обняла её и прошептала:

– Ничего. Теперь у тебя есть настоящая мама.

Мама Лотти посмотрела на Сару и Салли, обнимающих её потерянную и вновь обретённую дочь, и сказала:

– Думаю, ты не подозревала, насколько тебе на самом деле повезло.

Слово автора

Двадцать первого января 2017 года, когда эта книга была уже на стадии второго черновика, я отправилась на «Марш женщин» в Лондоне вместе со своим тринадцатилетним сыном Томом, чтобы присоединиться чуть ли не к сотне тысяч протестующих: не только женщин, но и мужчин и детей. Все они выступали против ущемления прав женщин в Соединённых Штатах. По всему миру собралось около двух с половиной миллионов человек, марширующих в знак протеста.

После этого я ещё сильнее вдохновилась и с новыми силами взялась за «Решительную принцессу», понимая, что сейчас особенно важно рассказать, как женщины боролись за право голоса. Шествие, которое наблюдают Лотти и Эрменгарда в третьей главе, – настоящее историческое событие, произошедшее в 1911 году: «Женское коронационное шествие». Шестьдесят тысяч суфражисток и их соратников прошли по Лондону, чтобы добиться избирательного права для женщин. В моих глазах это был захватывающий момент, невероятный опыт для всех, кто участвовал в марше, поэтому Лотти в моей книге чувствует приятное волнение и восхищается шествием. Почти те же чувства испытывали мы с Томом примерно век спустя. Очень жаль, что вышли мы по одной и той же причине. Как и протестующие 1911 года, мы хотели напомнить миру, что мужчины и женщины равны и относиться к ним надо одинаково. Что женщины должны сами решать, как поступать со своим телом. И никто не имеет права давить на них и пытаться контролировать – ни партнёры, ни отцы, ни государство.

На протесте 2017 года некоторые женщины изображали суфражисток начала двадцатого века. Их костюмы и надписи на табличках вызывали и глубокое уважение, и острое чувство печали.

Как бы мы ни относились сейчас к более агрессивным мерам суфражисток – по диалогам Лотти и Салли в этой книге вы наверняка заметили, что я и сама не могу разобраться в своих чувствах по этому вопросу, – нельзя забывать, что их война ещё не закончена и мы всё ещё сражаемся за равные права.

Холли Вебб, 2017