Республика Дракон

– Это не играет роли! Имеет значение только угроза блокады, нет необходимости устраивать настоящий голод…

– Почему же? – спросил Цзиньчжа.

Катай явно пришел в ужас.

– Потому что вы накажете тысячи невинных. И потому что вы говорили совсем по-другому, когда попросили сделать расчеты…

– Не важно, что тебе говорили, – отрезал Цзиньчжа. – Ты должен знать свое место.

– Зачем медленно морить их голодом? – не унимался Катай. – Зачем ждать? Если мы выступим немедленно, то война завершится еще до начала зимы. А если промедлить, застрянем на севере, когда замерзнут реки.

Генерал Ху рассмеялся.

– Мальчишка хочет сказать, что лучше нас знает, как вести кампанию.

– Я читал Сунь-цзы, так что да, знаю, – разозлился Катай.

– Ты не единственный выпускник Синегарда за этим столом, – сказал генерал Ху.

– Конечно, но я учился там в то время, когда туда принимали только имеющих мозги, так что ваше мнение роли не играет.

– Вайшра! – рявкнул генерал Ху. – Приструните мальчишку!

– Приструните мальчишку, – передразнил его Катай. – Заткните единственного человека, который почти разработал жизнеспособную стратегию, а то пострадает чье-то самолюбие.

– Хватит, – отрезал Вайшра. – Ты вышел за рамки.

– Этот план вышел за рамки, – отозвался Катай.

– Убирайся и не показывайся мне на глаза, пока не позову.

На краткий и ужасающий миг Рин подумала, что Катай начнет передразнивать и Вайшру, но он лишь сгреб со стола свои бумаги, сшибая чернильницы, и поковылял к двери.

– Будешь устраивать такие выходки, и отец больше не позовет тебя на совет, – сказал Нэчжа.

Они с Рин последовали за Катаем, и это было довольно опасное решение со стороны Нэчжи, подумала Рин, но Катай был слишком зол, чтобы выразить благодарность.

– Будете игнорировать меня, и у нас не останется дворца, чтобы проводить совет, – огрызнулся Катай. – Блокада? Гребаная блокада?

– Пока что это лучший вариант, – сказал Нэчжа. – Нам не хватает сил, чтобы в одиночестве плыть на север, но можно просто подождать, когда они сами выдохнутся.

– Это же может занять годы! – вспылил Катай. – А что тем временем случится? Так запросто уморить людей голодом?

– Угрозы должны быть действенны, чтобы сработать, – заметил Нэчжа.

Катай окинул его презрительным взглядом.

– Значит, вам придется иметь дело с голодающей страной. Уморив невинных людей голодом, страну не объединить.

– Они не будут голодать…

– Разве? Не будут питаться древесной корой? Листьями? Коровьим навозом? Я могу придумать миллион стратегий, и все они будут лучше, чем убийство.

– Тогда попробуй вести себя дипломатично, – рявкнул Нэчжа. – Нельзя так неуважительно разговаривать со старой гвардией.

– Почему это? Старая гвардия понятия не имеет, что делает! – заорал Катай. – Они заняли свои должности, потому что умеют лавировать между разными группировками. Конечно, они тоже учились в Синегарде, но в те времена военное дело там преподавали поверхностно. Они не изучали военные технологии и к тому же не трудились учиться, зная, что и так получат должность!

– Мне кажется, ты недооцениваешь некоторых весьма компетентных людей, – сухо сказал Нэчжа.

– Нет, твой отец связан по рукам и ногам. Эй, погоди, я понял, в чем дело. Люди, которым он доверяет, некомпетентны, а компетентных ему приходится держать на коротком поводке, потому что они могут в любой момент переметнуться.

– И что, вместо этого он должен довериться тебе?

– Я один знаю, что делаю.

– Да ты, можно сказать, только вчера к нам присоединился, так чему же удивляться, если отец доверяет тебе меньше, чем людям, которые служили ему несколько десятилетий?

Катай умчался, что-то бормоча себе под нос. Рин подозревала, что теперь он на несколько недель безвылазно засядет в библиотеке.

– Придурок, – проворчал Нэчжа, когда Катай уже не мог этого услышать.

– Не смотри на меня так, – сказала Рин. – Я на его стороне.

Идея с блокадой ей не особенно нравилась. Если северные провинции продержатся, голод пойдет на пользу Вайшре. Но ей невыносимо было думать, что они разворошат гнездо шершней, а потом будут ждать в укрытии и надеяться, что шершни не укусят первыми.

Рин не могла вынести неопределенность. Ей хотелось атаковать.

– Невинные не погибнут, – заверил Нэчжа, хотя, похоже, пытался убедить в этом самого себя. – Они сдадутся, прежде чем до такого дойдет. А как же иначе?

– А если нет? – спросила она. – Тогда мы ударим?

– Либо мы ударим, либо они будут голодать. Мы в любом случае в выигрыше.

Теперь все приготовления к войне сосредоточились на самом Арлонге. Армия перестала готовить корабли к плаванию и занялась строительством оборонительных сооружений, чтобы сделать Арлонг совершенно неуязвимым для вторжения.

Война в обороне казалась все более вероятной. Если республика не начнет вторжение на север немедленно, они застрянут дома до следующей весны. Прошло уже пол-лета, а Рин помнила, как суровы зимы в Синегарде. А по мере того, как дни становятся холоднее, труднее будет вскипятить воду и приготовить горячую пищу. По лагерю быстро распространятся обморожения и болезни. Войска окажутся в печальном положении.