Республика ученых

Мрак; в постели, она все еще плакала (но уже спокойней; очень грустно и тихо) зато моя таблетка действовала отлично. Я будто уплывал куда-то далеко назад (будто ленивозатихающий ветерок в жаркий день: может, она хочет, чтобы ее выпустили?: поднести к окну, и она вылетит в ночь? /Но потом наверняка заварится каша. (С директором…)))).

«Да?! — : Ахда —: да».: это было ненавязчивое: «Чарли?: Алло!» — послышавшееся из телефонной трубки. (Записали, выбрали из множества приятных девичьих голосов: видимо, ленту приготовили специально, еще вчера вечером; очень любезно; ну совсем как дома, у родимой матушки.) / А вот опять, как мило, привычно напоминающий женский голос, голос молоденькой любяще-заботливой супруги: Мы же собираемся пробиться наверх.: «Уже три часа, Чарли. Надо вставать. Завтрак уже давно ждет / You’ll have to rise. And breakfast already-ready downstairs[73] / —.Пожалуйста, спускайся!». А потом та же самая ерунда еще раз; и еще раз; каждый следующий раз чуть громче; вот голос супруги: настойчиво-энергичной — вконец (отчаявшиеся уже позволяли себе употреблять проклятия, уподобляясь Ксантиппе).

Маска тоже проснулась (она спала, опустив крылья вперед, на глаза, так что были видны лишь нос, рот подбородок). Неэстетично потерла глаза крыльями (находившиеся на кончиках их коготки служили ей вместо ручек при умывании или причесывании: сколь мудро придумал бог и это тоже! (Или, к примеру, Форминдаллс: у меня, наверное, никогда не будет «жаждущей ужасного души», как образно сказал генерал.)). / А маска тем временем вытянула вперед свою на диво нецарственную морду; как кинозвезда, произносящая заученно-испуганное «Оу!» — и вдруг разразилась утренней трелью, сверху вниз пройдя по всей октаве, «Ооррр-лллл!»: еще и это -

За дверью послышались широкие мужские шаги. Резкий, солдатский, стук:?! /«Да, да!: Иду-у!»

Этот тоже был на полголовы выше меня (их тут специально подбирают!): сержант. / Я окинул прощальным взглядом комнату: еще одна из многих, воспоминания о которых я ношу (ну, эта-то, конечно, не забудется!). — Ну вот и с этим покончено: уже легче!).

«Да-а. — Скажите — (нерешительно; как бы он не истолковал это неверно): «Я не могу что-нибудь для нее сделать?» (и подбородком указал на царицу Шуб-ад): «Она так старалась — убаюкивая меня своим пением — что?». / Он слегка понимающе улыбнулся. Но тут же деловито ответил: «Едва ли. Cela ne sent rien: ces Papillons la.[74] —: Их тут кормят…» и пожал широкими, затянутыми в униформу плечами. / (Ну что ж, королева: Farewell.[75] — Со своей жердочки она подозрительно глядела нам вслед.)

Идя по коридорам: «Ах, так вы француз?»: «Канадец: Рауль Мерсье». (Из Ривьер-дю-Лy; у залива Св. Лаврентия. И до самой столовой, обрадованные знакомством, мы весело болтали по-французски.)

Давешний обеденный зал: один столик был уже накрыт. /Присоединяйтесь ко мне, мсье Мерсье!» (Понемногу он тоже принялся за хрустящие булочки и аппетитные сандвичи. Я пригласил его не без задней мысли: на случай, если они мне опять подсыпали в кофе аконит!) /Белокурая девица за стойкой вдруг радостно улыбнулась. Встала; лавируя корпусом, пробралась между столиками. Передала пакет с бутербродами: «Провиянт на дорога!» — и еще шире улыбнулась, показывая зубы: попеременно один золотой, один белый (нижние в обратном порядке).[76] Но я, не вставая, отвесил ей равнодушнейший поклон: No use,[77] дитя мое;.— Куда уж тебе до белокурой головки Салджи!). —

Бетонное море казалось в ночи бесконечным. Вокруг нашего светового конуса: десять ярдов в ширину, двадцать в высоту, неподвижно стоял колпак из желтого тумана. (Далеко позади, слева, еще один такой же, но уже значительно меньше; чтобы его разглядеть, надо было пройти сквозь стену нашего.) / Мерсье уже сидел у пульта управления; и я сначала подал ему свой дорожный мешок (который он положил назад). Потом moi-meme[78] протиснулся в низкий конусообразный отсек из стержней и плексигласа (тут же распрямиться, вперед и вправо, чтобы не мешать ему; вот так.)

Только мы двое?: он с гордостью кивнул: «Да, еще только секретные письма и медикаменты» (за нашими спинами в багажном отсеке всего два портфеля средних размеров). Сиденье было упругое, красная кожа и нержавеющая сталь-- уже откинулось назад: начался старт. / Вибрация стала тише. / И мы стрелой полетели вперед.