Республика воров

– Верно, не нанимался, – кивнул Локк, лихорадочно соображая, как остановить назревающую ссору братьев Санца. – И мы не нанимались. Поэтому мести под телегой будем по очереди. Вот ты первым и начнешь, Кало…

– Я Джакомо.

– Ну извини, Джакомо. Значит, ты подметешь сегодня, а братец твой – завтра, как караван на ночлег остановится. А послезавтра я мести буду, и так далее, все по очереди. Справедливо или как?

– Угу, – проворчал Кало. – Меня от грязи не убудет, просто не хочу, чтобы вот он о себе возомнил…

Локк скрипнул зубами. В последнее время братья Санца вели себя очень странно: если прежде они и говорили, и двигались слаженно и одновременно, то теперь прилагали отчаянные усилия, стараясь ничуть не походить друг на друга – и не только внешне. Желание обрести свою собственную индивидуальность было, в общем-то, понятно и похвально, но вот время для этого близнецы выбрали не самое подходящее, а их бесконечные ссоры и стычки лишь подливали масла в огонь.

– Послушайте, – начал Локк, сообразив, что некогда отлаженным механизмам воровского братства срочно требуется какая-то смазка, – в округе таверн хватает, поужинать можно чем-то получше солонины и воды из бурдюка. Давайте я за едой сгоняю, а?

– Стоит ли сейчас деньгами сорить? – спросила Сабета.

– Я сегодня утром пару кошельков подрезал, чтобы… гм, чтобы наши финансы подправить. – Локк смущенно кашлянул и предложил: – Не хочешь составить мне компанию?

– А надо?

– Ну… мне бы с тобой хотелось пойти.

– Ах вот оно что…

Пока Сабета задумчиво смотрела на Локка, его замершее сердце настойчиво пыталось куда-то провалиться. Наконец она пожала плечами:

– Ладно.

Жан остался распрягать лошадей, Галдо распаковывал вещи, а Кало осторожно подметал под телегой. Неподалеку от постоялого двора Андраци, у тропки, вьющейся вдоль стены, светились огни таверны, и Локк с Сабетой, не сговариваясь, направились туда.

Локк украдкой разглядывал Сабету: волосы ее были убраны под льняной чепец, а просторное длинное платье надежно скрывало все соблазнительные прелести девичьей фигуры. Такой наряд вполне приличествовал юной скромнице и простушке, но совершенно не подходил Сабете, хотя носила она его уверенно и с достоинством. Впрочем, по мнению Локка, она выглядела очаровательно в любом одеянии.

– Я… я хотел с тобой поговорить, – запинаясь, начал он.

– Нет ничего проще, – улыбнулась она. – Открываешь рот, произносишь слова.

– Я… Слушай, а может, не надо… В общем, не шпыняй меня, пожалуйста, а?

– Ого, тебе никак чудес захотелось? – Сабета глянула под ноги, пнула камешек на дороге. – Ох, прости. Я как представлю, что нам всем вместе десять дней в телеге париться… с близнецами, которые… Ну да ты сам знаешь. Я себя чувствую ежом, который в клубок свернулся и все иголки выставил, и ничего с этим поделать не могу.

– А по-моему, ты на ежа нисколечко не похожа, – рассмеялся Локк. – Совсем не похожа.

– Ну вот, всякий раз, когда я о своих чувствах заговариваю, тебе почему-то кажется, что меня больше волнует твое мнение о моей внешности, – вздохнула Сабета.

– Так ведь я… – У Локка снова захолонуло в груди; как ни странно, любая беседа с Сабетой вызывала загадочные, прежде неведомые сбои в его теле. – Ох, зачем ты все время… ну, не знаю, расчленяешь, что ли, все, что я говорю, раскладываешь по полочкам и рассматриваешь, как лекарь под лупой?

– Значит, сначала я тебя шпыняю, а теперь вот расчленяю… Я-то думала, тебя обрадует мое пристальное внимание к твоим словам.

– Ты же знаешь… – начал Локк, с невероятным усилием сдерживая предательскую дрожь. – Ты же знаешь, что в твоем присутствии мне вообще говорить трудно… Я слов не нахожу… Или нахожу, но совсем не те, что нужно… И тебе это известно.

– Ага.

– И даже больше… Ты этим пользуешься.

– Еще как. – Она странно поглядела на него. – Я тебе нравлюсь.

– А… – Локк, как громом пораженный, едва не задохнулся от изумления. – Ну… я бы… вообще-то…

– Если называть вещи своими именами, то они выглядят гораздо проще, чем представляется. – Она постучала указательным пальцем по лбу.

– Сабета… я… Твое расположение для меня дороже всего на свете. Ради него я умереть готов. Ради того, чтобы хотя бы узнать, заслужил я его или нет. Мы столько лет живем бок о бок, а в наших с тобой отношениях такая неразбериха и путаница, что я до сих пор в них разобраться не могу. Уж не знаю, как я умудрился такого туману напустить, но сделаю все, что угодно, лишь бы его развеять.

– А с чего ты взял, что это твоих рук дело? И что ты один в силах это исправить? Локк, я ведь не арифметическая задачка, с которой надо справиться, чтобы свои умения доказать и похвалу заслужить. Ты никогда не задумывался, что, может быть, я… Тьфу ты, вот из-за тебя я и сама заговариваться начинаю… В общем, тебе не приходило в голову, что я к этой неразберихе тоже причастна и вношу в нее свою посильную лепту?

– Ты? Посильную лепту?

– Ну, что у меня для этого могут быть свои причины, потому как я тоже создание из плоти и крови, а не картина маслом или еще какая изысканная безделушка…