Республика воров

– А я возьму с собой еще кое-какие сочинения Лукарно, – добавил Жан. – И томик Меркаллора Ментеццо на всякий случай захвачу, хотя он мне не очень нравится, фигню всякую пишет. Но мало ли, вдруг пригодится.

– Мы с Жаном найдем телегу и договоримся с хозяином каравана, – продолжил Локк, передавая Галдо один из листов с записями. – А братья Санца озаботятся съестными припасами и прочим.

– Надо придумать вымышленные имена, – сказала Сабета. – Все остальное по дороге сочиним, но к именам лучше заранее привыкнуть.

– И как ты назовешься? – спросил Жан.

– Мм, погоди… Зовите меня Вереной. А что, неплохо звучит: Верена Галанте.

– А я буду Лукацо, – сказал Локк. – Лукацо де Барра.

– Опять ты за свое, – вздохнула Сабета.

– Ты о чем?

– Ты всегда себе имена на «эль» придумываешь. А Жан – на «же».

– А так проще, – объяснил Жан. – А коль скоро ты это заметила, то и на этот раз я буду… Жованно. Прошу любить и жаловать, Жованно де Барра, двоюродный брат Лукацо.

– Эх, люблю имена придумывать! – заявил Кало. – Зовите меня Тупорелло Дрочило.

– Вот болван! – сказал Галдо. – Тебя имя просят придумать, а не свою жизнь описать.

– А-а… Ну тогда… Помог бы мне, что ли, – заныл Кало. – Есть мужское имя, похожее на имя Сабета?

– Не вопрос! – Галдо прищелкнул пальцами. – Сабаццо.

– Сабаццо? Здорово! Вот я и буду Сабаццо.

– Фиг тебе, – сказала Сабета.

– О, я знаю, как нам лучше назваться! – воскликнул Галдо. – Я буду Жаном, а Кало – Локком.

– Вы у меня сейчас вот этот стол съедите, а потом месяц будете щепками срать, – пригрозил Жан.

– Ну вот так всегда… – вздохнул Кало. – Придется назваться нашими вторыми именами. Я буду Джакомо, а ты – Кастелано.

– Ладно, чего уж там, – разочарованно протянул Галдо. – А фамилия?

– Асино, – предложил Кало. – Красиво, правда? На старотеринском это значит «осел».

– О боги, даруйте мне силы и терпение, – пробормотала Сабета.

6

Два дня спустя, ввечеру, Жан остановил у ворот Ченца четверку лошадей, впряженную в телегу Благородных Каналий.

– Господин де Барра! – Анатоль Виреска, караванщик, растянул губы в щербатой улыбке; дыры меж редко посаженных зубов зияли, словно бойницы полуразрушенной крепостной стены. – Доброго здоровьичка вам и вашим спутникам! Эк вы время удачно выбрали. – Он добродушно стукнул по бортику телеги.

– Днем здесь не протолкнешься, сами знаете, – ответил Локк, оглянувшись на квартал Мельничного водопада, залитый переливчатым туманным сиянием угасающего Лжесвета; извилистая булыжная улица Семи Колес была пустынна – с наступлением темноты путников через ворота Ченца не пропускали. – Вот мы и решили…

– Разумное решение. Телегу на ночь вон там можно оставить, на общинном лужке под стеной. А ежели желаете прибежища понадежнее, то в проулке справа – постоялый двор Андраци или вот чуть дальше – постоялый двор Умболо, видите, где мулы? Я вам как на духу признаюсь, госпожа Андраци мне каждую неделю пару медяков подкидывает, чтобы я путников к ней отправлял, но я человек честный, не стал бы ее заведение попусту расхваливать, если бы оно того не заслуживало.

– Понятно, – кивнул Жан.

– Может, вам мальца в помощь прислать? Он коней распряжет, да и за скарбом присмотрит.

– Благодарствую, мы как-нибудь обойдемся, – сказал Локк.

– Ну вот и славно. Да, кстати, охранники мои только утром на службу заступают, когда весь караван соберется и мы в путь двинемся. Пока из города не выйдем, ваше имущество – ваша забота. Хотя здесь, в двадцати ярдах от казармы городской стражи, особо тревожиться не о чем.

– Да мы и не тревожимся. – Жан, махнув на прощание караванщику, направил лошадей к участку пустоши под городской стеной, огороженному шатким штакетником, – там стояли телеги и повозки тех, кто не желал или был не в состоянии тратить деньги на удобства постоялого двора.

Телега остановилась, Сабета, Кало и Галдо соскочили на утоптанную землю.

– Четверть мили проехали, еще двести осталось, – вздохнул Локк.

Тяжелый, влажный воздух пропитался запахами прелого сена, навоза и конского пота. Там и сям путники зажигали светильники, расстилали одеяла, разводили костры; на пустоши стояли десятка полтора повозок.

«Интересно, кто еще с нашим караваном до Эспары пойдет?» – рассеянно подумал Локк.

– Ну что, ребята, устраиваемся на ночлег! – Жан, спрыгнув с телеги, ласково хлопнул по лошадиному крупу.

Два года назад Жан пару месяцев провел в учениках у возницы, а потому вызвался взять на себя обязанности кучера. На приобретение четверки лошадей ушла значительная часть денег, выданных Цеппи своим подопечным, но упряжку можно было выгодно продать в Эспаре, пополнив скромные запасы.

– Джакомо, подмети под телегой, – велел Галдо. – На кизяковой подушке спать неохота.

– Тебе неохота, так сам и подмети, Кастелано, – огрызнулся Кало. – Ишь, повелитель выискался!

– Прекрати! – шепнула Сабета, схватив Кало за руку. – А то как начнете переругиваться, так вас и не остановишь, а нам, между прочим, десять дней до Эспары добираться.

– Я к нему в прислужники не нанимался, – буркнул Кало.